Онлайн книга «Другой взгляд»
С Гейбриелом Джонсом все было совершенно по-другому. Венеция проклинала ночь и ее провалившуюся попытку соблазнить хозяина дома. Она ничего не добьется, если будет продолжать стоять здесь и дрожать. Пора смириться с поражением и вернуться в теплую библиотеку. – Вам холодно, – проговорил Гейбриел. – Позвольте мне. К превеликому ее удивлению, он расстегнул свой элегантный сюртук и накинул его на плечи девушке. Шерсть сохраняла тепло мужского тела, и Венеция мгновенно согрелась. Сделав глубокий вдох, она услышала его аромат. «Не теряй голову, – строго приказала она самой себе. – Он просто проявил вежливость». Но интимная обстановка действовала невероятно возбуждающе. Ей хотелось закутаться в сюртук Гейбриела и не, выпускать его из рук. – Должна признаться, работа у вас доставила мне истинное удовольствие, – проговорила она, нежась в теплой шерстяной ткани, – с точки зрения художественной и познавательной. До приезда сюда я и не подозревала о существовании тайного общества. – Члены общества по традиции избегают публичности. – Да, вы это доходчиво объяснили. Я понимаю, что это не мое дело, но не могу не поинтересоваться, почему члены общества прячутся? – Валите все на обычаи, – снова улыбнулся Гейбриел. – Общество основано два века назад помешанным на тайнах алхимиком. С тех пор его примеру следуют все остальные. – Да, но мы живем совсем в другое время. Сейчас уже никто не воспринимает алхимию всерьез. Даже в конце семнадцатого века ее считали одним из проявлений оккультизма, а не наукой. – Любая наука в свое время считалась оккультизмом, мисс Милтон. Граница между изведанным и неизведанным крайне размыта, мягко говоря. Сегодня те, кто изучает эту грань, утверждают, что занимаются физическими или метафизическими исследованиями. Но на самом деле это современные алхимики, сменившие только название. – Тайное общество занимается подобными вещами? – потрясенно переспросила Венеция. На какой-то момент ей показалось, что Гейбриел не ответит на ее вопрос, но в следующее мгновение он кивнул головой. Венеция нахмурилась. – Простите, но в таком случае ваша одержимость тайнами мне кажется весьма странной, ведь в наше время многое объясняет физика. Говорят даже, что в Лондоне можно в любой день попасть на лекцию. И каждый месяц выходит множество журналов по физике. – Большинство членов тайного общества из таких людей, которые кичатся своими знаниями, а их считают шарлатанами и обманщиками. – Ясно. – Ученые и исследователи тайного общества относятся к своей работе очень серьезно, – добавил Гейбриел. – Они не желают иметь ничего общего с жуликами и мошенниками. "Судя по тону, он испытывает сильные чувства по отношению к этим людям, – подумала Венеция. – Пожалуй, сейчас не время говорить ему о том, что я умею видеть ауры других людей». Она поплотнее закуталась в сюртук и погрузилась в размышления. Меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы этот мужчина считал ее шарлатанкой или мошенницей. И все же Венеция не могла так просто оставить этот разговор. – Лично я предпочитаю выслушивать обе стороны. Не все люди, утверждающие, что обладают сверхъестественными способностями, обманщики. Гейбриел удивленно взглянул на девушку. – Вы меня не поняли, мисс Милтон. Члены общества ни в коем случае не отказывают некоторым людям в их сверхъестественных способностях. Поэтому-то общество до сих пор и существует. – Если общество специализируется на исследованиях в области психики, почему в музее так много странных предметов? – Если верить легенде, все экспонаты музея обладают метафизической значимостью, реальной или воображаемой, – повел плечами Гейбриел. – Думаю, в большинстве случаев верно второе предположение. В любом случае каждая такая вещь обладает исторической и научной ценностью. – Должна признаться, многие экспонаты показались мне неприятными, даже в какой-то степени пугающими. – В самом деле, мисс Милтон? – мягко переспросил Гейбриел. – Примите мои извинения, сэр, – быстро поправилась молодая женщина. – Я не хотела оскорбить ни вас, ни кого-либо из членов общества, ведь о вкусах не спорят. Ему явно было смешно. – Ничего страшного, мисс Милтон. Меня не так-то легко обидеть. Вы очень наблюдательны. Собранные в Аркейн-Хаусе экспонаты не являются образцами изящества и элегантности. Все они оказались здесь во имя научных целей. – А зачем понадобилось коллекционировать все эти предметы? – Многие члены общества живут в отдаленных районах Британии и даже за границей. Они хотели бы увидеть экспонаты, но при этом не имеют возможности приехать в Аркейн-Хаус. Магистр общества распорядился, чтобы мы наняли фотографа, благодаря чему у всех появится возможность увидеть коллекцию нашего музея. – Общество планирует опубликовать эти фотографии в виде альбома и распространить их среди членов? – Да, именно так, – отозвался Гейбриел. – Но общество не желает, чтобы фотографии стали доступны простым любопытствующим. Согласно условиям договора, я заберу у вас все негативы, чтобы контролировать количество отпечатанных снимков. – Наше с вами соглашение выглядит очень странно! До этого я всегда оставляла негативы себе. Брови его слегка изогнулись. – Полагаю, общество достаточно вознаградило вас за эти маленькие неприятности? Венеция вспыхнула. – Да. Гейбриел пошевелился и снял ногу с парапета. В этом движении не было ничего необычного, но мужчина каким-то образом преодолел расстояние между ними, и у девушки учащенно забилось сердце, а он протянул к ней руку и ухватился за лацкан своего сюртука. – Я рад, что вознаграждение вас устраивает. Венеция словно приросла к месту, остро ощутив тепло его рук. «Это не просто прикосновение», – подумала она. – Надеюсь, вас также устроит моя работа, – проговорила девушка. – За последние несколько дней я имел возможность убедиться в том, что вы великолепный фотограф, мисс Милтон. Ваши снимки получились на удивление четкими и детальными. Венеция тяжело сглотнула, стараясь напустить на себя вид опытной женщины. – В таких делах четкость и детальность превыше всего. Гейбриел притянул ее к себе за лацканы пиджака. Венеция даже не пыталась сопротивляться, ведь именно об этом она мечтала все эти дни и ночи. Она просто не может позволить себе сдаться в последний момент. – Мне… мне было очень интересно работать здесь, – прошептала Венеция, не отрывая взгляда от его губ. – Правда? |