Онлайн книга «Куриный Бог»
|
— Лесом? — Да, лесом. А начальство тут у вас какое-нибудь есть? Они одновременно кивнули. Такие Труляля и Траляля. Ни в повадке их, ни в интонациях не чувствовалось никакой фальши. — Захар на карьер уехал, — сказал старший, — там крепь обвалилась. Да нет, все в порядке, никто не пострадал. Но мороки много. Мы тут, видишь, строимся сейчас. Птицеферма, оранжерея… мастерские. Вон там, видишь? Там будет школа. И больница. — Он держался с достоинством человека, который не имеет причин заискивать перед пришельцем. — Хлебопекарня… — Труляля явно не нуждался в одобрении, ему просто нравилось перечислять — мол, вон сколько всего сделано. И поскольку похвала лишней не бывает, он сказал: — Угу. Здо́рово. — Ты бы, друг, устроился пока. — Старший спохватился, что расхвастался и позабыл о правилах гостеприимства. — Вот там клуб, видишь? — Он указал подбородком на длинное двухэтажное строение, приземистое и добротное. С самого начала строили его с таким расчетом, чтобы надолго, подумал он. — Спасибо. Клуб, надо же… — Ты все ж кто, инспектор? — крикнул Труляля ему в спину. А может, это был Траляля… Он оглянулся: — Да. Но они уже вернулись к своим бревнам. К клубу недавно пристроили веранду (стружки еще валялись повсюду, завитые, точно локоны красавицы) — судя по размеру, будущий танцпол. Свежеструганные светлые доски приятно пахли, он вообще любил резкий, свежий запах дерева. Но сейчас веранда была пуста. Вообще, народу, если не считать Труляля и Траляля, он не видел. Все заняты делом? Или, напротив, сидят по домам и не делают ничего? Свет с сырого неба лился серый, тусклый, перила почти не отбрасывали тени. В просторном зале было еще темнее, хотя у них наверняка есть солнечные батареи и все эти ионные лампы… к тому же, кажется, ветровая электростанция — он видел ветряки у кромки воды… Видно, кому-то просто нравилось сумерничать. На стенах резные деревянные панно, сработанные неуклюже, но старательно: трогательная попытка украсить суровый быт чужого мира. В зале в дождливые дни тоже наверняка устраивали танцы, дело молодое, но сейчас тут была просто столовая — массивные, зато удобные скамьи, скатертей на столах нет, ну и не надо; дерево столешницы мягко блестит, отражая льющийся из окон тихий свет. К столовой примыкает наверняка такая же просторная кухня; оттуда доносились приятные запахи и звяканье посуды. Он откашлялся и постучал костяшками пальцев о косяк; звук получился неубедительный — дерево слишком сырое. Тем не менее из кухни выглянула крупная русоволосая женщина со скуластым, чуть сонным лицом. Не его тип. — Гость, — сказала она, — надо же! Я вас в окно видела. Да вы садитесь. Он отодвинул тяжелую скамью и сел. Столешница вся в мелких царапинах, словно по ней скребли жесткой мочалкой. Так оно и было, наверное. — У нас давно не было гостей, — женщина чуть пожала круглыми плечами, — года три. Нет, меньше, вру — экспедиторы приезжали, когда перебрасывали технику. Помогали налаживать. А как вас зовут, гость? — Ремус, — он привстал и слегка поклонился, — Павел Ремус. А вас? — Ханна. — Она коротко кивнула, словно подтверждая. Ну да, фамилий тут нет. Зачем фамилии? — Так вас всегда звали? — спросил он зачем-то. — Нет. Голос чуть напрягся, подбородок чуть выпятился. Есть прошлое, которое хочет забыть? С другой стороны, здесь многие так. — Будете есть? Или подождете, пока все соберутся? — Она вновь расслабилась, посмотрела на него с умеренным любопытством. Здесь ее территория, она — королева супов и каш, владычица еды, а он — пришелец, бродяга. Никто. — Я голоден вообще-то, — честно сказал он. — Ох! — она улыбнулась бегло и виновато. — Извините. И торопливо исчезла в огромной кухне — он слышал, как мягкие подошвы шаркают по половицам, — потом вернулась с дымящейся миской. Миску она держала в больших ладонях, словно та не была горячей. Потом вновь убежала и вернулась с нарезанной горкой теплого ржаного хлеба. — Спасибо. — Он придвинул миску. — Посидите со мной, Ханна. Она уселась напротив — не слишком близко и не слишком далеко. Он зачерпнул варево. Капуста, крупа, грибы. Грибницу всегда возят с материнки, она быстро разрастается. Вообще, вкусно. Ханна сидела, поставив локти на стол и обхватив плечи руками. Она смотрела в окно — чуть тяжеловатый лоб, чуть коротковатый нос, круглый подбородок на фоне серого светящегося неба. — Вы тут всегда работаете, в столовой? — Нет, что вы! — удивилась она. — Мы дежурим. Просто эта неделя — моя. Холостяки предпочитают здесь столоваться. Иначе так и будут лопать всухомятку. — Везет им. Вы хорошо готовите. — Спасибо. А вы правда инспектор? — Правда. — Он поскреб ложкой дно и вытащил последнюю порцию грибных ломтиков. — Вам, наверное, к Захару. — Да, к Захару. Но он в каменоломне. Пускай придет пообедает… отдохнет. Мне не к спеху. Послушайте, а добавки можно? — Да, — обрадовалась она, — да, конечно! — Она забрала миску и вышла, чтобы заменить ее полной. — Может, хотите отдохнуть? — Теперь она стояла, вежливо ожидая, пока он начнет есть и ей можно будет вернуться к плите. — Там, наверху. — А что там? — Комнаты для холостяков. Ну и так, на всякий случай — кто-то поссорится с женой, или вот когда экспедиторы приезжали… — Значит, тут можно остановиться? У вас? — Конечно. Собственно… любая семья примет вас с радостью, но я так думаю, что тут вам будет удобнее. Свободнее. — Тогда… можно ключ? — Там открыто, — сказала Ханна, — у нас не запирают двери. Просто занесите вещи, и все. * * * — Прямо с материнки? Крупный и краснолицый Захар в домотканой рубахе с расстегнутым воротом походил на подрядчика или прораба. С рабочими такие ладят, с начальством — как когда. Штормовка висела в углу и была влажной — на улице моросило. — Да. Ну… я бывал в разных местах. Но сейчас — да. Оттуда. — И… как там все? — Сперва хорошие новости или плохие? Хорошая вот: Пакистанский конфликт урегулирован. Южно-Китайская республика подписала пакт с Севером… Захар кивал, но глаза выдавали его — они были равнодушны. Он и спросил, скорее, для порядка, из вежливости. Материнка для него — отрезанный ломоть. Его больше занимало, как получше укрепить обвалившийся свод каменоломни. — Мадридский протокол подтвержден. Я, собственно… |