Онлайн книга «Волчья звезда»
Он спросил: — Что ты ищешь? — Нож. Может, где-нибудь еще посмотреть? Там, где вы разделываете мясо? — Мы не разделываем мясо. Ну что ты тут скажешь? Времени у нас было не так уж и много — сюда могли вернуться кочевые, посмотреть, не осталось ли чего полезного — в темноте можно и недоглядеть; а может, и кое-кто похуже, из тех, кто приходят на свежие развалины. Я-то сама таких ни разу ни видела, но всякие неприятные истории рассказывали. Потому я прекратила копаться в обломках Предметов и вышла наружу — в Доме я чувствовала себя, как в ловушке. В свете наступающего утра развалины уже успели приобрести тот заброшенный вид, каким обычно отличаются все вымершие, опустевшие поселения — раньше, когда я приходила сюда, мне казалось, что их Дом полон чудес; но сейчас все эти чудеса куда-то испарились, а самого необходимого тут не было. У стены лежала летающая лодка — на боку, точно вытащенная из воды рыба. Я обернулась к Улиссу. — Она может двигаться? Он покачал головой. — Нет. Взрыв сопровождался мощным электромагнитным импульсом — он разрушил всю систему управления. Я не очень-то поняла, что там такое с ней случилось, но ясно было, что она тоже стала просто грудой бесполезного барахла. — Может, там есть что-то толковое? Вы разве не берете с собой ничего самого необходимого? Он сказал: — О, Господи! Ящик, который был у нее на корме, никак не хотел открываться — Улисс подцепил дверцу какой-то гнутой железякой и просто выломал ее. На землю посыпалась какая-то непонятная утварь, но кое-что явно могло сгодиться — плоская фляга на ремне; нож, чье лезвие само собой уходило в желобок рукоятки; какой-то круглый, закрытый сосуд — Улисс взвесил его на руке и спросил: — Знаешь, что это? Я сказала: — Да. Он выпускает какую-то гадость, от которой либо чихают, либо спят. Лучше бы у вас были луки и стрелы — все больше толку. Он поднял еще один Предмет — с рукояткой, которая удобно ложится в руку, но в остальном совершенно ни на что не похожий. — Вот это тебе подойдет? Он стреляет огнем. — Если у вас были такие штуки, о чем вы раньше думали? Он сказал: — Это на крайний случай. Мы сюда не воевать прибыли. Да и этот долго не протянет; аккумуляторы теперь не подзарядишь. Теперь, когда мы отыскали все необходимое, медлить было незачем. Я обернулась к Улиссу, который явно нервничал — то ли боялся здесь оставаться, то ли ему не терпелось кинуться выручать свою бабу. — Ладно, пошли. Вы точно знаете, что те, в другом поселении смогут нас отыскать? Он сказал: — Да. Много времени им для этого не понадобится. Надеюсь, они нагонят нас, когда мы будем в пути. — Как они нас найдут? Откуда им известно, куда смотреть своим Небесным Глазом? — Есть специальная поисковая система. Надо же — столько всяких мудреных приспособлений, а сами беспомощны, хуже детей малых! — Пусть они убьют кочевых. Чего проще? Он холодно сказал: — Это не мне решать. И я не думаю, что они займутся истреблением целого племени. Это же бессмысленно. Убитых не вернешь. — Кречет был прав. У вас нет чести. Ладно, мстить вы не хотите; но Диану они сумеют оттуда вывести? — Надеюсь, — сказал он. — Усыпить всех, как вы тогда наших усыпили, и порядок. А потом я сама перережу им глотки, если у вас кишка тонка. — Господи, — сказал он, — ну и кровожадность! Солнце поднималось все выше; похоже, день обещал быть жарким, очень жарким, запах дыма и гари над развалинами стал явственней. Мы начали спускаться с холма в лощину — справа от нас стояло море, тусклое, тяжелое, упираясь в небо, точно стена; колеи, прорезанные гружеными повозками глубоко вдавались в землю, а вся трава вокруг была вытоптана лошадиными копытами. Конский помет был еще свежий — основная масса налетчиков, обремененная пленными и награбленным скарбом, передвигалась медленно, но мы рисковали в любой миг нарваться на какой-нибудь отряд, рыскавший поблизости. Я сказала: — Нужно пересидеть где-нибудь. По крайней мере, до темноты. Улисс уперся. Он готов был тащиться по жаре, среди бела дня, рискуя нарваться на стрелы кочевых — мне неожиданно пришло в голову, что он воспринимает все происходящее, точно одну из этих историй, которые они так любили; не совсем всерьез. У них всегда с головой было плохо, у Звездных. — Они за это время уйдут далеко, — возразил он, — и что мы тогда? — Они, в отличие от нас, передвигаются только днем. На ночь они остановятся. А мы выйдем, когда стемнеет. Только… — Да? — Это бесполезно, Улисс. Если придет помощь, другое дело, но вдвоем нам ее не вытащить. Лагерь наверняка охраняется. Потом, у них собаки, они поднимут шум. Он упрямо ответил: — Я же сказал, я пойду один. Потом посмотрел на меня и смягчился. — Ладно, посмотрим. Где, ты говоришь, можно укрыться? Я сказала: — На берегу есть развалины. — А, — сообразил он, — старый город. Мы были там — проводили раскопки. Но почему ты думаешь, что мы там будем в безопасности? — Туда никто не ходит — только Хранители. Да и то, по возвращении они должны неделю оставаться в одиночестве, даже пищу из рук им запрещено передавать — ее просто оставляют и уходят. Такой порядок. — Это что, запретное место? — Для Хранителей — нет. Для остальных — да. — А как же мы? — Раньше, когда вы туда ходили, вы же никого не спрашивали? А потом — я думаю, в округе больше не осталось ни одного Хранителя. Я не стала говорить ему, что в этом отчасти и его вина — вернее, его соплеменников. Он и так убивался — хотя и опять не из-за того, из-за чего следовало бы; начал что-то толковать о своде знаний и о культурном потенциале… К этому времени мы уже спустились с холма — тут, как всегда в низинах, трава была выше, да еще рос довольно густой кустарник. Кочевые здесь не проходили; слишком крутые склоны — лошадь запросто может сломать ногу, а они своих лошадей жалеют, что верно, то верно. Улисс все еще продолжал сокрушаться об утраченном уровне образования, когда я велела ему заткнуться; развалины Звездного Поселения плыли над нами в дрожащем мареве, и мне показалось, что там мелькают какие-то тени. Я шепотом сказала: — Мы вовремя ушли. На его измученном лице вспыхнула надежда, и он сказал: — Вдруг это наши? — С чего это ваши будут ходить на четвереньках? Не знаю, кто это. Знаю только, что они всегда приходят на развалины — на запах крови, как стервятники. У нас их называют Люди Ночи… Но увидеть их трудно — они ни за что не подпустят к себе человека. |