Онлайн книга «Волчья звезда»
— Хорошо, что вы вернулись, — сказала она, — я беспокоилась. — Ну что ты, — улыбнулся Симон, — это же дежурная вылазка — Гидеон сказал, ты ходишь без оружия. — Просто- потому, что я не хочу случайно им воспользоваться, понимаешь? — Причинить вред кому-нибудь из них? Но разве с ними можно договориться? Они же совсем дикие. — Вот в этом ты ошибаешься. Обычные люди. Таких и во времена звездных перелетов наверняка хватало. Суеверия, предрассудки… — Гидеон ходит такой гордый… — Поучаствовал в древних обрядах? Пожалуй, в следующий раз я пойду без него. — Ты расстроился? — спросила она. Он покачал головой. — Расстроился? Нет, пожалуй, нет… Разочарован… Да, скорее, так. — Я думала, — тихонько сказала она, — все будет совсем не так. — Мы все так думали, — ответил он. — А теперь мы все… переживаем это разочарование, каждый по-своему. — Когда мы решили вернуться, — ее вздох был похож на всхлип, — мы думали… нае встретят… Он вздохнул. — Толпы народа и фанфары… море цветов и великолепные города… человечество… — Да, — сказала она. — Человечество… — За это время они должны были уйти далеко вперед. Материнская цивилизация всегда развивается быстрее изолированных колоний. — Но мы бы все равно рано или поздно вернулись домой, правда? А возможно и не одни… кто-то бы еще захотел… — Да, — согласился Симон, — обязательно. — А теперь… с чем мы прилетим обратно? С чем мы вернемся? Симон вздохнул. Он боялся за нее, боялся с самого начала. Оливия — она такая беззащитная. Так легко поддается внушению… «Все мы так, — подумал он. — Твердим что-то свое, и упорно отказываемся замечать очевидное». Иногда ему казалось, что на него это не распространяется. А если распространяется — тогда… что он, Симон, отказывается видеть? — Оливия, — сказал он, — Ты не хуже меня знаешь, что мы не вернемся. Она недоуменно посмотрела на него. Глаза ее в полумраке коридора казались совсем прозрачными. — Не… вернемся? — Нет. Вернее, если не найдем действительно высокоразвитую цивилизацию. Ведь на то, чтобы отправить сюда корабль, ушли все наши мощности… Все ресурсы колонии. Она схватила его за руку — в другую минуту он бы затрепетал от этого прикосновения, но сейчас гонкие пальцы, отчаянно цепляющиеся за его локоть, были ему почти неприятны. — Но это же самоубийство! — Ты так думаешь? — мягко спросил он. — Лучше бы мы остались там… лучше бы… Она замолчала, прикусив губу. — Ну, — он осторожно высвободил руку, — все еще только начинается, верно? Мы еще многого не знаем… — Да, — тихонько сказала она, — да, наверное… Но, знаешь… мне почему-то страшно. — Мне тоже… — ответил он, — мне тоже… * * * — Ну что? — спросил Симон. — Убедился? Винер вздохнул. — Никаких отклонений… Симон едва удержался, чтобы не сказать «а я что говорил!». Нечестный прием… Они помолчали. Потом Винер сказал: — Может, это только здесь… — Запроси Лагранжа… — Обязательно… — Беда в том, — заметил Симон, — что люди везде одинаковы. — Если это — люди, — отозвался Винер. — Брось, — сказал Симон, — разумеется, они люди. И ведут себя, как люди — обряды, ритуалы-суеверия. У них же все по Фрезеру. Ну, не пишут они книг… — Нет бога кроме Леви-Стросса и Леви-Брюль пророк его? — ехидно спросил Винер. — Так, Симон? — Да ладно тебе. — Да за столько времени они уже должны были… — Винера было не так-то легко сбить с толку. — Выйти к звездам? Они и вышли. Когда-то. — А потом? — горько сказал Винер. — Что потом? — Не знаю, — сказал Симон, — и ты не знаешь. Никто не знает. Но только, если они выглядят, как люди и ведут себя как люди, они и есть люди. — Ты так думаешь? — А ты — нет? Ладно, пусть так… пусть ты прав… Где ты других найдешь? — Об этом я и думаю все время. — И все-таки, — упорствовал Симон, — люди везде одни и те же, Винер. Смотри — Улисс говорит, они вполне восприимчивы… и если у Лагранжа добились чего-то, это и мы можем… — Там нет таких дремучих суеверий — Лагранж говорит, они скорее прагматики. — Значит, там свои трудности, Винер на какое-то время замолк, его пальцы нервно перебирали бумаги на столе. — Ты знаешь, — наконец сказал он, — я все думаю… Может, мы выбрали неверную стратегию… Потому и не замечаем очевидного. Если мы все-таки предположим, что туземцам доступно нечто, недоступное нам… Что-то они такое знают… — Ты о чем? — О способности ощущать какие-то тонкие материи… — По-твоему, их суеверия имеют под собой реальную основу? — Почему бы нет? Возьми эту историю с Гидеоном! Симон вздохнул. — Человечество, — сказал он, — похоже, просто вернулось в первоначальное состояние. Возможно, пик цивилизации, на который оно когда-то вышло, оказался очень неустойчивой точкой; либо продвигаешься вперед, совершая какой-то качественный скачок, либо скатываешься назад, обратно во тьму. Они скатились во тьму. — Да, но мы… — Мы были отторгнуты от человечества, разве нет? Это мы — изолят, не они. Мы — исключение. Они — правило. — Это, — сказал Винер, — всего лишь гипотеза. — А что нам еще остается — только строить гипотезы. Но знаешь, если гипотеза банальна… она, скорее всего, справедлива… — Я знаком совсем с другим крылатым выражением… — пробормотал Винер. — А, привет, Оливия. Оливия растерянно кивнула ему. — Симон, — тихо сказала она, — я хочу тебя спросить… Винер смотрел на них из своего угла, и под его взглядом Симону было неуютно. — Да? — сказал он. — Я тут разбирала архивы, — она бессознательно теребила золотистую прядь, — ну, знаешь, те, что мы нашли в подвале. Но, Симон, там такие ужасные вещи… Я не понимаю… Если это выдумка… — Ты о чем? — Протоколы допросов… там сказано… я не понимаю. Ямы с негашеной известью… Лагерь… Какой-то Фогель… — Тебе не надо было этим заниматься, — быстро сказал он, — я поговорю с Коменски. — Но это же выдумка? — ее серые глаза с черным ободком вокруг радужки с надеждой глядели на Симона. — Я хочу сказать — может и было что-то в этом роде, какой-то один маньяк… но не в таком же масштабе! |