Онлайн книга «Дева войны. «Злой город»»
Я все равно не понимала. – У Козельска есть месяц, когда к нему не подойти и от него не уйти. Это время половодья. Если загнать татар в эту ловушку, то им придется сидеть и есть кору с деревьев. – Они конину едят. – Тем лучше, сожрут своих лошадей, легче их бить будет. Каждая потерянная лошадь – это потерянный всадник. Ты же помнишь, как била коней сама. Это я помнила, но, оглянувшись вокруг, засомневалась, вокруг стоял укутанный снегом и замороженный лес. – До половодья еще так долго. – Как и положено – с конца марта по май. В самом начале апреля вода подниматься начнет, надо успеть до этого времени. Это уже скоро, нам же еще надо догнать, найти, испугать и заставить пойти за собой. – Вятич… но ведь Козельск погибнет. Неужели это мы приманим сюда монголов, чтобы они вырезали весь город? – Значит, надо суметь приманить, а город спасти. Вернее, горожан, стены можно и восстановить. – Все равно я его убью. – Тьфу ты! Думай вон лучше о князе, чем о Батые. – Откуда ты про князя знаешь? – Настя, ты столько раз меня спрашивала, спасутся ли наши под Коломной, что если бы и не знал, догадаться нетрудно. – А все же знал? – Анея сказала. Мы уже пришли, и я встретила настороженный взгляд Романа, ему явно не слишком нравилась моя дружба с Вятичем. Глупый, Вятич мне брат, старший брат, с которым не страшно и очень надежно. Нам долго рассиживаться нельзя, потому пошел разговор об оружии, смене коней, запасных лошадях, о сборах в дорогу. – Я с тобой! – Куда? – изумленно уставился на меня Роман. – Батыя убивать. Мне было даже странно, что он спрашивает. Сам-то не на курорт небось. – Настя, то не женское дело, здесь, в Козельске, жди. Видя, что я не собираюсь соглашаться, князь даже головой помотал: – Виданное ли дело, чтобы боярышня воевать ходила? – Я воевала! Вятич, скажи ему, я же воевала! Но сотник вдруг тоже помотал головой: – Настя, Роман прав. В Козельске тоже есть много чем заняться. Будешь вон моих мальчишек учить, пригодится. – Мальчишек, говоришь? Нет, я поеду вместе с дружиной! У меня боевой опыт, какого у твоих мальчишек нет и быть не может. Я полтора десятка татар убила, не считая тех, что в Рязани. – Мой напор был таким, что князь готов был сдаться, и тут я сама все чуть не испортила, начав уговаривать. – Ну Роман, ну миленький, возьми меня с собой, а? Я правда мечом биться уже хорошо могу, и волосы вон обрезаны… Анея, не сумев сдержать улыбку, отвернулась. Лушка в этот миг даже шею вытянула, чтобы чего не пропустить, глазами она просто поедом ела князя. Я понимала, что это значит, стоит ему согласиться, и от моей сестрицы не отвяжется тоже. Но я – это одно, а Лушка совсем другое. Роман, почувствовав мою слабину, тут же дал задний ход: – Нет, сиди в Козельске. Но он в отличие от Анеи и Вятича просто не знал, с кем связался, я немедленно уперла руки в бока и заорала: – Что?! Ты смеешь отказать Деве Войны?! – Кому? – опешил Роман. – Да, я Дева Войны! Глаза Лушки почти покинули пределы ее век, они уже определенно таращились на меня со лба. Но на такие мелочи, как изумление моей сестрицы, в данный момент обращать внимание не стоило. Однако сзади раздался насмешливый голос Вятича: – А ты разве не Никола? Я замерла всего на миг, снижать напор нельзя, махнула рукой: – Одно другому не мешает. Вятич замотал головой: – Лучше соглашайся, князь Роман, все равно же поедет. – А кто ее глупую голову там беречь станет? – усмехнулась Анея. – Я, кому же еще. – Ой, Вятич, миленький, береги мою глупую голову, пожалуйста, мне с тобой так спокойно… – Если ты пообещаешь мне слушаться. – Обещаю! – Самое идиотское, что я могла сделать, – встать по стойке «смирно» и приложить руку к воображаемому козырьку. Что я и сделала, вызвав полнейшее изумление у всех. Анея махнула рукой: – Вот навязала на свою голову. – Анеечка, миленькая, ты сделаешь для меня оберег? – А твой где? – Я… мы Коловрату отдали. На вопросительный взгляд Анеи Вятич ответил согласным кивком. Роман стоял, переводя взгляд с одного на другого, потом не выдержал: – Что это вы Коловрату отдали? – Анея мне оберег против стрел и мечей сделала, я его Евпатию отдала. Кажись, помогло. Мысленно я отметила, что стала говорить, как все, во всяком случае, дома, в Москве у меня выражения «кажись» не наблюдалось. – Вот в чем дело… Значит, и у меня тоже… Анея Евсеевна, а еще сделать можешь? – Сколько смогу – сделаю, но не на всех. – Настя, но если ты будешь сама под меч головой лезть, никакой оберег не поможет. У тебя цель была, выжить, и оберег пригодился. Он бесполезен для тех, кто зря рискует. – Вятич, я не буду рисковать зря, обещаю. Я в Рязани слово дала убить Батыя и пока не сделаю это, не остановлюсь. Роман усмехнулся: – Так тебя к Батыю и пустили. – Но ты же убил Кюлькана? – Батый не Кюлькан, он в бой не полезет. – Откуда ты знаешь? – А откуда ты знаешь, что я убил и что это был Кюлькан? – Знаю! – Ох и язык у тебя, Настя. – Вот лучше не спорить, а согласиться меня взять в дружину. Я там болтать не буду! – быстро заверила я. Собирали нас основательно. И оружие подновили, кому требовалось, и коней дали хороших, я оставила себе Славу, с которой мы подружились, а заводной все же взяла Зорьку. Кобылы между собой не слишком дружили, но я с ними не церемонилась. Главное, что кузнецы день и ночь подгоняли под нас железные маски, которые здесь называли личинами. С моей Микула старался особенно, она не должна была задевать шрам, иначе ношение ее превратится в муку, а рана снова откроется. Распределив дружинников по десяткам, каждому определяли, что везти из клади, обоза-то не будет, значит, все с собой. На десяток брали медный котелок для варева, еще один чуть поменьше с узким горлом – для взвара, скручивали кожаные, пропитанные жиром, чтобы не промокали, палатки, по одной на десяток, спрячут, если уж очень сильная метель или дождь, в старательно выделанных желудках медвежий и гусиный жир, отдельно вяленое мясо, умопомрачительный запах которого стоял над всем Козельском, в мешочках сушеные яблоки и груши, не все же водичку пить, сушеная рыба, полбяная мука, чтобы было чем варево заправить, и какие-то порошки. Я поинтересовалась, что это, Анея показала: |