Онлайн книга «Иероглиф смерти»
– Нравится? – поинтересовался он. – Да, – честно ответила Мария. – Только немного жутковато. – Это с непривычки, – сказал Виктор. – А вы представьте, что находитесь в зоологическом музее, и все тут же встанет на свои места. – Хорошо, попытаюсь. Маша посмотрела на белку, грызущую кедровую шишку. Белка выглядела совершенно живой, бойкой и шаловливой. – Давно вы работаете чучельником? – спросила она у Багирова, разглядывая белку. – Мы, профессиональные таксидермисты, обижаемся, когда нас называют чучельниками, – отозвался он. – В нашей среде это ругательное слово, которым называют таксидермистов, халатно относящихся к работе и вместо произведений искусства создающих огородные пугала. – Вы их продаете? – Что? – Вы продаете всех этих… зверей? Виктор усмехнулся. – А вы думаете, оставляю себе? – Он качнул рыжей головой. – Нет, не оставляю. Люди готовы платить большие деньги за возможность иметь у себя в доме зверя, которого не нужно кормить или выгуливать. – Это правда? – удивилась Маша. – Они заводят себе мертвых зверей вместо живых? Багиров снисходительно хмыкнул. – Я пошутил. Хотя думаю, что и такие извращенцы существуют. Большинство моих заказчиков – охотники. Иногда люди преподносят чучела зверей и птиц своим начальникам – в качестве оригинального и дорогого подарка. Мария хотела что-то спросить, но вдруг услышала тихое жужжание, донесшееся откуда-то из-за стены. Она повернула голову и посмотрела на крепкую железную дверь, ведущую, должно быть, в соседнюю комнату. Жужжание прекратилось. Маша взглянула на таксидермиста. – Что это был за… Багиров ткнул дымящейся сигаретой в сторону огромной кошки, стоящей в углу комнаты и держащей в зубах кролика с перекушенной шеей, и сказал: – Видите этого зверя? – Э-э… Да. – Маша рассеянно вгляделась в свирепую кошку. – Это рысь? Он качнул головой: – Нет. Это сервал. Северный подвид. Занесен в Красную книгу, но чиновника, который его прикончил, это не остановило. – И часто вам заказывают чучела из зверей, занесенных в Красную книгу? – поинтересовалась Мария. Он посмотрел на нее спокойным взглядом. – Вы бы удивились, если бы узнали, насколько часто. – Это отвратительно, – сказала Маша. Таксидермист качнул массивной головой: – Многие с вами не согласятся. Зверьком больше, зверьком меньше. На нашей планете каждый год исчезает несколько видов животных, и всем на это плевать. – А как же «Гринпис»? Виктор улыбнулся: – Вы это серьезно? Мария слегка покраснела и пожала плечами. Глядя на нее, Багиров глубоко затянулся сигаретой, а затем выдохнул вместе с дымом: – Охотники – еще не самые безбашенные клиенты. Больше всего меня передергивает от невинных старушек, которые приносят мне трупы своих домашних питомцев – кошечек, собачек, попугайчиков – и просят сделать из них чучела. И чтобы было «как в жизни». – Ужас, – искренне проговорила Мария. – Зачем им это нужно? Виктор лениво дернул мускулистым плечом: – Ну, тут как раз все просто. Они не могут добиться личного бессмертия, но пытаются обеспечить его своим любимцам. Маша нахмурилась и строго сказала: – Это не бессмертие. Это имитация бессмертия. – Вы уверены? – А вы – нет? Багиров выпустил изо рта облачко дыма, похожее на лохматого зверя, посмотрел, как оно расплывается в воздухе, и задумчиво произнес: – Как знать… Быть может, делая из зверя чучело, мы удерживаем на этом свете частицу его звериной души? На это Марии нечего было сказать. А Виктор странно усмехнулся и произнес каким-то насмешливо-задушевным голосом: – Знаете, среди этих божьих одуванчиков есть и такие, которые были бы и сами не прочь улечься на мой рабочий стол. – Это шутка? – тихо спросила Маша. Таксидермист внимательно посмотрел ей в глаза. – А вы как думаете? – Я думаю, что таких сумасшедших нет. Он несколько секунд изучающе смотрел ей в глаза и вдруг рассмеялся. Смех у него был глуховатый и какой-то противоестественно ровный, словно смеялся не живой человек, а робот. Внезапно Багиров оборвал смех и констатировал: – Итак, вы из полиции. Чем могу помочь? – Я хочу поговорить о вашей сестре Эльзе. Мария ожидала любой реакции, но в спокойном лице Виктора Багирова не дрогнул ни один мускул. – Моя сестра ушла из жизни год назад, – сказал он. – Дело давно закрыто. Не думал, что спустя год всей этой историей кто-нибудь заинтересуется. – Есть основание считать, что в гибели вашей сестры виноваты три ее однокурсницы, – осторожно проговорила Мария. – Вы об этом знаете? – Да, я об этом слышал. Багиров снова выпустил изо рта косматое облако дыма, а Маша вдруг заметила, что на консоли, рядом с которой стоял таксидермист, помимо тюбиков и ниток лежали два острых ножа с широкими, остро отточенными лезвиями. – Откуда вы об этом узнали? – спросила Маша. – Мне рассказывал следователь. – Лапников? Виктор кивнул: – Да. – И как вы к этому отнеслись? – Как отнесся?.. – И снова ленивое пожатие плечами. – Да никак. Когда человек выбрасывается в окно – глупо искать виноватых. Виноваты все. Или – никто. – Странная точка зрения, – сказала Маша. Багиров усмехнулся: – Другой у меня нет. И я не вижу никакого смысла говорить сейчас об этом. Эльзу к жизни не вернешь. В конце концов, моя сестра была слишком нежным цветком, и рано или поздно что-нибудь подобное должно было с ней случиться. – Эльза оставила перед смертью записку. – Да, я знаю. – Стихотворение это очень странное. И в нем явно слышится угроза. – Что ж, вполне может быть, – согласился Багиров. – Но вы должны учитывать, что когда Эльза его писала, она была не в себе. Одному богу известно, какие мысли роились в тот миг в ее маленькой умной головке. Виктор достал из пачки новую сигарету и прикурил ее от первой. – Научный руководитель вашей сестры рассказал мне, что Эльза интересовалась китайской мифологией. Более того, однажды она подготовила доклад о духах мщения, в которых превращаются некоторые люди после своей смерти. |