Онлайн книга «Мраморный король»
Лакей задумался. – Ежели хотите вкусно покушать, могу порекомендовать «Метрополь» на Невском, – сообщил он. – У меня, ваша светлость, брат там работает официантом. Осетрина свежайшая, паровая стерлядь, расстегаи, икра! Прикажете – я прямо сейчас кучера свистну! – Ты очень завлекательно говоришь, Арти. Лакей улыбнулся. – Правда ваша. Так свистеть кучера-то? Американец достал из кармана серебряные часы, щелкнул крышечкой, глянул на циферблат, прикинул что-то в уме и сказал: – Свисти через двадцать минут. А я пока распакую вещи. – Слушаюсь! Лакей взялся за ручку двери. – Арти, постой! – вновь окликнул его американец. – Чего изволите? – А как у вас тут насчет… – Пильсбери слегка стушевался, но лакей понял все до того, как он закончил фразу. – Не извольте беспокоиться, – с понимающей ухмылкой проговорил лакей. – Прикажете – доставлю. Блондинки, брюнетки – лучший товар во всем Петербурге! – Я вижу, ты хороший работник. На, держи! – Американец вложил в протянутую ладонь полтину. Лакей склонил вихрастую голову: – Премного благодарен, господин Пил… – Пильсбери, – помог лакею американец. – Сложная фамилия для русского уха. Но при желании можно запомнить и ее. Спустя полчаса Гарри Пильсбери ехал на санях по большому русскому городу Санкт-Петербургу. Широкая Нева замерзла, и вся была испещрена черными фигурками людей. На широких, прямых улицах там и тут горели костры, вокруг которых грелись слуги, ожидающие своих господ. Санкт-Петербург готовился к Рождеству и Новому году. Через все ворота в русскую столицу въезжали вереницы черных саней, нагруженных бочками и тюками с мясом, рыбой, икрой и соленьями. До ресторана Пильсбери добрался меньше чем за двадцать минут. В передней лакей заботливо снял с молодого человека пальто, принял его трость и шляпу. Гарри Н. Пильсбери остался в модном светлом драповом сюртуке. Подскочил метрдотель в немецком платье и провел его в зал, где сдал с рук на руки молодому официанту с желтым скуластым лицом. Одет официант был в довольно засаленный, но чистый фрак и светлый передник. – Изволите карту вин? Молодой американец потеребил по-юношески пухлую губу и сказал задумчиво: – Не надо вина. Принесите мне русскую водку. – Какую изволите? – А она у вас разная? – приподнял брови Пильсбери. – Пятнадцать сортов! – с гордостью сообщил официант. – Гм… – Пильсбери вновь подергал губу, – вы вот что – выберите-ка мне водку на ваш вкус. – Рекомендую листовку, – с вежливой улыбкой сказал официант. – Особенная водка! – Хорошо, неси листовку, – немедленно согласился молодой человек и вздохнул с облегчением. Однако официант тут же озаботил его новым вопросом. – Сколько водки изволите? На этот раз молодой американец нашелся сразу. – На одного, – ответил он. – Чем изволите закусывать? – Закусывать? А… что есть? Официант сладко улыбнулся и принялся тараторить: – Соленые хрящи, балык, молоки, икра черная и красная… – Да-да, несите! – кивнул Пильсбери, у которого уже голова шла кругом от русской речи, к которой он не успел как следует привыкнуть и которую знал в основном только по словарям, учебникам и книгам. – Что еще? – спросил он, видя, что официант не уходит. – Что желаете покушать на обед? – осведомился тот. «Верно, – подумал Пильсбери, – я заказал «закуску». Это не совсем еда. И, должно быть, порции у этой «закуски» совершенно мизерные. Теперь надо заказать «еду»!» – Ах, обед… – сказал он вслух. – Давайте на ваш вкус. Но только одно блюдо, – мягко добавил Пильсбери, не привыкший есть много. Официант на мгновение задумался, затем улыбнулся и сказал: – Котлеты из пулярды с трюфелями. А к ним чего-нибудь легкого – вроде разварных груш с рисом. – Хорошо, – поспешно кивнул Пильсбери. – Несите котлеты и груши. Официант исчез так же стремительно, как и появился. Дожидаясь заказа, Гарри разглядывал публику. «Народ как народ, – думал он. – Разве только на улице смешно выглядят – так то из-за одежды. По такой погоде в легком сюртучишке не пощеголяешь. Нужно непременно в шкуры закутаться. А как иначе!» Рядом что-то стукнуло. Пильсбери краем глаза увидел, что с соседнего столика, за которым сидели три женщины, упала медная пудреница. Будучи чрезвычайно ловким молодым человеком, Гарри в мгновение ока поднял пудреницу с пола и протянул ее самой старшей из женщин – по-видимому, матери или тетке двух розовощеких, миловидных девиц. – Мерси, – сказала пожилая леди и передала пудреницу одной из девушек, брюнетке с завитыми локонами, в руках у которой была маленькая книга. – No problems! – ответил ей Гарри, по оплошности переходя на английский. Завитая брюнетка взмахнула длинными ресницами и удивленно спросила: – А ю инглишмен? – Ноу. Позвольте представиться – Гарри Н. Пильсбери. Гарри приподнялся со стула и вежливо поклонился. – Так вы говорите по-русски! – обрадовалась девушка. – Вы заметили? – Пильсбери улыбнулся. – О да, говорю. И у меня недурно получается, правда? – Совсем недурно, – сказала пожилая леди. Девушка с книгой в руках смутилась и покосилась на мать. – Мадам, прошу прощения, если я перешел черту, – сказал Пильсбери со всем возможным тактом. – Я не очень хорошо знаком с русскими обычаями. – Ничего, батюшка, ничего. – Пожилая леди позволила себе улыбнуться. – Так, значит, вы из Англии? – Нет. Я из Америки. Но мне неловко сидеть к вам спиной. Если позволите – я пересяду за ваш столик. – Будьте любезны, батюшка. Всегда рада поговорить с приличным человеком. Пильсбери подал знак официанту, чтобы тот подал обед на соседний стол и пересел. Усаживаясь, он не отводил взгляда от брюнетки. Впрочем, и вторая девушка – светловолосая, с пухлыми щечками, также привлекла его внимание. «А не дурна, – подумал он. – Очень недурна!» |