Онлайн книга «Грабеж средь бела дня»
|
Сегодня утром Ермошину позвонила та самая нерусская баба, не выговаривавшая букву «р». Начисто игнорируя все законы конспирации, она вежливо, но властно предложила встретиться и поговорить. Несложно было догадаться, что предстоящая беседа напрямую коснется неудачного покушения на Голенкова. Была у «каналы» мысль: послать эту бабу куда подальше, тем более что бывший мусорок ему и самому нужен. Но здоровое любопытство взяло верх – Кадру не терпелось узнать, чей же заказ он выполняет. Да и сумма заказа могла переиграться в сторону увеличения. Оставалось только догадываться, почему заказчица – тетя, видимо, очень небедная – жила в этом голимом районе… В полуподвальной бухаловке «Хайфон» было сумрачно и немноголюдно. За барной стойкой возвышался хозяин – невзрачный азиат с болезненным лицом и дрессированной полуулыбкой. За спиной бармена колыхалась бамбуковая портьера с изображением пагод и лотосов. Двое подвыпивших мужиков переругивались ленивым матерком, явно склоняясь к последующему выяснению отношений. Высокий худой бомж в рваном свитере смотрел на граненый стакан с водкой столь сосредоточенно, будто от этого мог увеличиться градус спиртного. В какой-то момент Кадру показалось, что лицо этого бомжа ему откуда-то знакомо… Неожиданно зашуршала бамбуковая портьера позади бармена, и тот, на секунду заглянув за дверь, вышел из-за стойки. – Доблое утло… Миса Елмосин – это вы? – спросил он, подойдя к столу. – Ну, я… – С вами говолисть хотят. Там кабинета, плосу… – с приклеенной полуулыбкой пригласил азиат. Кабинет за бамбуковой шторой выглядел куда более презентабельно, чем общий зал бухаловки. Видимо, бармен принимал тут лишь самых почетных гостей – естественно, из числа земляков. Ковры с изображением драконов, деревянные маски, азиатская фарфоровая посуда – все это навевало невольные воспоминания о боевиках про сингапурскую мафию и Брюсе Ли. За низким столиком, застеленным роскошной скатертью, сидела толстая сдобная азиатка с очень узкими глазами и круглым желтым лицом. Стильное платье, дорогие туфли на шпильках, масса золотых украшений на пальцах и шее – все это не вписывалось в картину нищей Гондоновки. – Здлавствуй, Миса, – вежливо улыбнулась она. Ермошин сразу узнал этот голос, хотя и слышал его лишь по телефону. Несомненно, это и была заказчица… – Привет, – буркнул Кадр. – Выпиця хоцеся? – Не откажусь… На столе немедленно появилась бутылка какой-то странной водки – явно не местного розлива. Стекло было матовым, пескоструйным, и это не позволяло рассмотреть ни цвет, ни количество напитка. Однако на дне, как показалось Мише, темнело нечто продолговатое, напоминающее стебель какого-то растения. Азиатское гостеприимство не велит гнать обороты. Да и говорить о делах с ходу не принято. Заказчица перешла к делу лишь после третьей рюмки. Конечно, она уже знала о неудачном покушении на Голенкова. Знала она и о том, что директор «Золотого дракона» почти перестал выходить на работу. И лишь теперешнее местонахождение бывшего мусора было для нее неизвестным. – Ты авансу полуцил, да? Тысяца баксов полуцил, да? Ты обесьцял, да? Надо сделаця… – с ласковой назидательностью напомнила азиатка. – Постараюсь, – лениво хмыкнул «канала», прикидывая, что ему выгодней: послать эту бабу прямо сейчас или все-таки попытаться переиграть сумму гонорара. – Надо сделаця в близайсие дни… – очень вежливо втолковывала узкоглазая. – За тли дня – смозеся? – Ты че – смеешься? Он же бывший мент, и все прокладки у него мусорские. Так, бля, зашифровался, что с миноискателем не найдешь. За такой срок, да еще за такое бабло… Стремно. Кадр говорил долго и нудно, явно набивая себе цену. Вновь напомнил о милицейском прошлом заказанного. Посетовал на здоровье, подорванное тюрьмами, пересылками, этапами и зонами. Намекнул, что этот заказ у него далеко не единственный. – Вон, и в одной умной книжке написано: «Каждый имеет право на справедливые и благоприятные условия работы»! – по памяти процитировал блатной киллер. – А какие у меня условия работы? Не успел с зоны откинуться, а уже менты наехали… Наконец, собеседнице это надоело. Скинув с себя заскорузлую робу заученной приятности, как пожарник свой комбинезон после ложной тревоги, она произнесла очень жестко: – Если не сделаеся, мы цебе устлоим неплиятность. Плосто в милиция ласказем, как ты того музцину с ладиозавода убиль, Бекетова. Я во Вьетнаму все лавно уеду, а улики у нас на тебя есьтя. – Ты это мне-е-е такое говоришь? – не поверил Ермошин. – Тебе, тебе, – подтвердила заказчица и, сузив глаза до допустимых природой пределов, неожиданно улыбнулась. – А если сделаеся, я тебе не пять тысяца баксов дам, а десятя. Согласен? Это в корне меняло дело – «канала» склонился к рюмке, чтобы нечаянным взглядом не выдать внезапную радость. – Согласен, – согласился Кадр. – Только за три дня не успею. Мне еще надо пробить, где он обитает… Дней десять пойдет? – Холосо. Но не больсе, – кивнула круглолицая, разливая остатки водки по рюмочкам. И тут произошло нечто такое, что заставило в ужасе сжаться и затрепетать даже черствое и безжалостное сердце блатного киллера… Перевернув бутылку, азиатка постучала ладонью по донышку. На стол с вполне деревянным стуком выпал тот самый темный продолговатый предмет, который сперва показался Кадру толстым стеблем какого-то растения. Это была заспиртованная змея. Маленькая пасть с острыми зубками, причудливый узор на спине, нежное желтое брюшко… И хотя Мише приходилось пить и политуру, и денатурат, и даже жидкость для разжигания примусов, он с трудом удержался, чтобы не сблевать. Скусив змее голову, азиатка сладко улыбнулась и щедрым жестом протянула мумифицированного гада собеседнику: – Хоцеся? – Убери… – брезгливо отстранился Миша, невольно прислушиваясь к желудку. Желудок ответил конвульсивной попыткой вывернуть себя через пищевод. А узкоглазая как ни в чем не бывало с хрустом разжевала голову заспиртованного аспида и запила водкой. Глядя на варварскую трапезу, Кадр вдруг с пронзительной ясностью осознал: от этой страшной женщины можно ожидать всякого. В случае невыполнения заказа она точно так же откусит и его голову. – Миса, цебе плохо, да? – спросила круглолицая, и в ее интонациях Ермошину послышались издевательские нотки. – Это… я бухнул натощак, – нашелся Кадр. – Не пошло. – Давай я цебе такси вызову. Оплацю, оплацю, у нас во Вьетнаме все люди гостеплиимные. А ты – моя гостя сегодня… Проходя на выход через общий зал «Хайфона», Миша невольно скосил взгляд на того самого бомжа в драном свитере, который показался ему неуловимо знакомым. Бомж по-прежнему медитировал над стаканом, не обращая внимания на проходящих. Ермошин хотел было задержаться, чтобы получше рассмотреть странного типа. Но такси уже стояло у фасада, и впечатлительный «канала», заботливо поддерживаемый спутницей, поспешил поскорей покинуть жутковатое заведение… |