Книга Дракон старой ведьмы, страница 17 – Михаил Бабкин

– Много ты в явлениях природы понимаешь! – возмутился Хозяйственный. – Сам говорил, что никогда такого не видел! Нормальные миражи, с тенью. Прохладные. Мне нравится, – и бодро зашагал дальше. Тимка пожал плечами и пошел за Боней, то и дело поглядывая вверх: когда солнце просвечивало очередной дворец, он становился виден насквозь. Как будто из стекла был сделан. И тогда видны были прозрачные этажи, на которых стояла прозрачная мебель. И где ходили прозрачные люди.

– Ты глянь-ка, – вдруг сказал Хозяйственный и остановился. – Посмотри туда, – голос у Бони был растерянный, – похоже, нас встречают. Ишь, чего делается!

Тимка посмотрел в указанную сторону и тоже остановился.

Один из дворцов, самый большой и самый красивый – с высокими башенками, зеркальными окнами, золотыми куполами крыш – медленно опустился на землю и замер, мягко колышась всеми своими призрачными стенами, окнами и башенками. И как раз на их пути!

– По-моему, он опасный, – сказал Боня, делая шаг назад. – По-моему, он нам угрожает. По-моему, с ним надо что-то сделать. По-моему…

– Хватит тебе помойкать! – топнул ногой Тимка. – Если ты считаешь, что эта штуковина опасна, так я с ней сейчас живо разберусь!

Тим вынул из ножен камень, подождал пока тот хорошенько прогреется и, спокойно прицелясь, выстрелил в миражный дворец волшебным лучом.

Дворец на глазах стал материальным и непрозрачным. Твердым. Земля дрогнула под тимкиными ногами, как от мощного взрыва, – дворец осел на землю, прочно утвердясь на ней: мираж стал реальностью.

– Ёлы-палы, – пробормотал Хозяйственный. – Тим, погоди-ка в него стрелять! Сдается мне… – но что хотел сказать Боня, осталось неизвестным. Потому что во дворце раскрылись центральные ворота, и из них с радостными криками выплеснула толпа странно одетых людей.

– Удираем пока не поздно, – Хозяйственный схватил Тимку за руку и припустился бегом прочь – в ту сторону, откуда они только что пришли.

– Что, убьют? – перепугался Тимка, вскачь несясь за Хозяйственным. – Я их что, плохо заколдовал?

– Наоборот, – на бегу пропыхтел Боня, то и дело отплевываясь от пыли, – ты их слишком хорошо расколдовал! Они были миражными, а теперь стали настоящими. Вот с радости могут и покалечить. Заобнимают досмерти!

Они миновали последний из дворцов миражного городам, и тут Тимка вырвал свою руку из руки Хозяйственного.

– Все, я не могу больше бежать, – задыхаясь, с трудом проговорил Тим, – у меня ноги отваливаются.

– Догоняют, однако, – уныло заметил Боня, поглядев назад, – через минуту целовать будут. Вот радость-то!

– Авось не догонят, – Тимка что-то прикинул в уме и, тщательно прицеливаясь, стал расстреливать волшебным лучом висящие в воздухе дворцы и замки. К счастью, миражные постройки, по мере своей материализации, тяжелели не сразу, а постепенно: плавно опускаясь на землю, они становились настоящими, полновесными – теперь земля под ногами дрожала не переставая, словно Тимка организовал небольшое плановое землятресение. Не обошлось, конечно, и без неприятностей: кое-где во дворцах побились окна, в некоторых замках обвалились башенки. Но, похоже, никто из людей особо не пострадал – обалдевшие от счастья преследователи успели вовремя вернуться назад, в свой дворец, едва Тим начал колдовать. Остальные жители странного города благоразумно оставались в своих домах все время, пока вокруг них творилась невиданная волшба.

Теперь, когда все закончилось, оживший город напоминал собой праздничную ярмарку: до Тимки и Бони доносились ослабленные расстояниям многоголосые крики, нарастающий шум оживших улиц. Неожиданно рявкнула музыка, словно десятки духовых оркестров заиграли одновременно что-то веселое и совершенно разное. В общем, в спасенном городе начался великий праздник. Одним словом – сущий бедлам.

– Надеюсь, они там с ума от радости не посходили, – Боня задумчиво посмотрел на Тимку, – а то от сумасшедших мало толку, ничего от них путного не узнаешь.

– Мы что, пойдем туда? – Тимка кивнул в сторону дворцов.

– Обязательно, – подтвердил Хозяйственный, – надо же узнать, далеко ли до Драконьей Главы. Опять же интересно, что с местными жителями случилось, отчего они такими летучими стали. Думаю, без наших боевых зверушек тут не обошлось. И, что самое главное, – Боня широко улыбнулся, – очень хочется поспать в чистых, мягких постелях, хотя бы ночку!

– Только давай пойдем, когда стемнеет, – предложил Тимка, – а то нас многие видели. Могут узнать и зацеловать.

– Могут, – согласился Хозяйственный. И они, найдя небольшую ложбинку, устроили там привал. Самобранка выдала им заказанный чай в обязательном получайнике, а в рюкзаке нашлись кружки и остатки торта.

– Надо же, – сказал Боня, с удовольствием прихлебывая горячий чай, – оказывается, твой камушек… ну хорошо, не твой, наш… не только вредные вредности устраивать умеет, но и кое-что полезное может сделать. Кажется, я понял, как он это вытворяет.

– Как? – Тимка от удивления не донес до рта кружку. – Как?

– Очень просто. Призрачные вещи он уплотняет до нормального состояния. А нормальные – до сверхнормального. До полного окаменения. Ох, боюсь, что наш зрачковый камешек еще преподнесет нам много сюрпризов! Вот только я себе пока представить не могу, каких.

– Поживем – увидим, – мудро рассудил Тимка и уткнулся в кружку.

В город отряд вошел уже в темноте – тайно, крадучись. Словно и не спасители они были, а вражеские лазутчики. Впрочем, это оказалось лишним: даже если бы Тимка с Боней прибыли в город под барабанный бой, с развернутыми знаменами и раскрашенными в полосочку, их бы все равно не заметили. Потому как в городе был праздник – шумный, бестолковый, с хлопушками и духовыми оркестрами, с красочным фейерверком; все жители были разряжены самым невероятным образом и потому несколько смахивали на клоунов – так показалось Тимке.

Продираясь сквозь толпу, Хозяйственный тащил за собой мальчика, как трактор прицепную тележку, изредка рыча на мешающих ему встречных-поперечных и расталкивая их крепким плечом. Наконец над одним из дворцовых входов мелькнула вывеска: «Гостиница». Боня махнул в ее сторону рукой – говорить в таком шуме и гаме было невозможно, – и Тимка согласно кивнул.

Слегка оглохнув от праздничного грохота, они вошли в тихий уютный холл гостиницы. Навстречу им из-за стойки вышел немыслимо разодетый высокий человек – Тимка вспомнил, что в его мире таких гостиничных людей называли портье. Портье больше походил на попугая, чем на официального служащего серьезной гостиницы: в ярко-зеленых шортиках, пушистой желтой кофте и розовых чулках, он здорово смахивал на африканского какаду. Или на какую другую птицу, но именно африканскую. Яркую, цветастую. Как заметил Тимка, обут этот смешной дядька был к тому же в прозрачные тапочки.

Боня заворожено глядел на малиновый гребень из волос, венчавший голову портье.

– Ты что, клоунов никогда не видел? – шепнул мальчик Хозяйственному.