Онлайн книга «Война после войны. Пропавшие без вести»
– Так некогда… Катрин развязала на поясе шнур пращи. Вот так носишь-носишь, даже не зная, пригодится ли. Сначала было тяжеловато, отвыкла… Потом дело пошло. Квазимодо догадливо подсовывал удобные камни. Скоро Катрин вовсе перестала выглядывать из-за скалы. Как это называется? Пальба с закрытой позиции? Шпионка ускоренно метала камни, а траекторию корректировал залегший у тропы, Энгус. Пляж был не таким уж просторным. Укрыться, кроме как за лодкой, пиратам оказалось негде. Камни стучали, порой разнося в щепу легкий борт. Иногда доставалось и живому мясу. – Не выдерживают! – крикнул Энгус. Четверо пиратов позорно отступили в воду и теперь плыли, держа курс к кораблю. Раненый, должно быть, затаился за лодкой… Катрин запустила вдогонку противнику пару камней и прекратила бомбардировку. На полпути пловцов подобрала наконец появившаяся между рифов лодка. После заминки лодка повернула обратно к кораблю. – Боятся, – со сдержанной гордостью констатировал Квазимодо. – Давайте мы тоже будем бояться. Совершенно незачем здесь засиживаться. Быстренько проверяем округу и ищем, куда, собственно, нам самим удирать, – поторопила друзей Катрин… – Ничего себе, – ошарашенно сказал Квазимодо. Едва они с Катрин вскарабкались вверх по следам «мешочников», как увидели три повозки, запряженные упитанными невысокими лошадками. Вероятно, пиратский обоз кто-то охранял, но этот «кто-то» успел смыться. Среди мешков и бочонков нервничали три девицы, крепко привязанные к задку телеги. Увидев незнакомцев, пленницы дружно заскулили. – Тихо! – прервала Катрин хныканье и причитания. – Чего расселись? Вероятно, вразумительного ответа на этот вопрос у девок не имелось, потому что они возобновили скулеж, только тоном пониже. – На продажу их везут, – авторитетно объяснил Квазимодо, – сейчас перед дальним походом многие корабли «несушек» норовят прихватить. Молодые бабы в последние месяцы в цене втрое поднялись. – Коммерческий замысел я понимаю. Эти-то клуши чего сидят? Удрали бы давно. Никто же не смотрит. – Так куда мы побежим? – звучно хлюпнула носом дебелая чернявая девка. – На море и кормят, и бьют мало. За Птичьими островами, говорят, и вовсе в жены взять могут. Там женщин мало. Одни даркши да прочие страхолюдины кривоногие. Мы ж не против судьбу испытать-то. А тут… – Понятно, тут мы заявились и все девичьи мечты разом обломали. – Катрин поморщилась. – Давай, Ква, режь веревки, и пусть проваливают, лахудры зачуханные. – А… – Никаких «а»! Молод еще столь сомнительными трофеями обзаводиться. Тащи сюда Энгуса с лошадьми. Видишь? – Катрин взмахнула глефой, указывая вперед. Дорога спускалась с холма и уводила на запад. Не слишком наезженная колея, но уж точно не морок какой-то. – Понял, – кивнул одноглазый вор. Мигом разрезал веревки на бабенках и бегом бросился выполнять указание. – Страшный-то какой, упаси нас боги, – проблеяла сисястая бабенка с нечесаными пегими волосами. – Истый дарк. А то и похуже… – Угу, для иных дев страшней свободы зверя нет, – с отвращением буркнула Катрин. Сплюнула под тележное колесо, благо никто из своих сей невоспитанности не видел, и скомандовала: – Задницы свои подняли и поволокли вниз. Сидите на берегу. Благодетели вас наверняка подберут. Они, правда, в некотором расстройстве будут пребывать, ну вы-то переживете как-нибудь. Раненого там утешьте, что ли… Чернявая и ее пышногрудая товарка похватали с телеги свои мешки и, боязливо оглядываясь, потрусили вниз по тропинке. Третья дева, до сих пор молчавшая, потопталась в нерешительности и вдруг повалилась на колени: – Леди, можно мне на берег не ходить? Я не хочу на море, не хочу в «несушки». Сделайте милость, пожалейте! – Да кто тебя заставляет? Проваливай на все четыре стороны. Только не надо здесь на коленках елозить. – Можно мне с вами, миледи? Я ем мало, крови не боюсь, и в постели мной довольны. Если нужно воровать, то я живо научусь. Не трусливая и язык за зубами держать сумею. Катрин с интересом посмотрела на просительницу. Забавное резюме спасенная предоставляет. Впрочем, что еще долговязой бабе в неприличных штанах, густо увешенной оружием, должны предлагать? – До жратвы мы не жадные, без воровства обычно обходимся. С кровью и постелью сами способны разобраться. А ты, девочка, откуда будешь? Девочка была года на четыре старше самой шпионки. Неровно обрезанные у шеи волосы. Измятое недорогое, но относительно приличное платье. Не толстая, не худая – в другом мире такую фигуру назвали бы пропорциональной. Вид малость потасканный: ссадины от колючей веревки на запястьях, на шее – пятна неопределенно-сексуального происхождения. И классический, уже начавший желтеть «фонарь» под глазом. – Я из Глора, миледи. С Желтого холма. Зовут – Гая. – Давно задницей на жизнь зарабатываешь, Гая с Желтого холма? – С весны. Муж разорился. Мастерская у нас была и лавка. Игрушки делали. Задолжал… Он меня и сына отдал, потом сам ошейник надел. – Молодая женщина говорила почти безразлично. Долгими ей показались те летние месяцы. Катрин кивнула: – Хороши игрушки. Тебя в Глоре ищут? – Нет, миледи. Меня не крали. С хозяином по совести сторговались. На флоте шлюх не хватает. Ведь запретили девок в Большой Поход брать. В море на корабли тайком подсаживают. – Чтоб им с тем походом… А далеко до Глора? – Нет, миледи, мы сюда за полдня добрались, – смущенно и настороженно пробормотала потрепанная девица. Наверняка удумала, что ее коварно на честность проверяют. Проверить бы не мешало. Но время опять поджимало. Мимо прорысил Квазимодо. Махнул за спину – Энгус и Блоод вели лошадей. Подниматься к дороге им пришлось в обход. – Права на телегу имеешь? – осведомилась Катрин у девки. Глаза Гаи испуганно расширились. – С телегой сама управишься? – нетерпеливо уточнила Катрин. – У родителей две лошади имелись, – со странной гордостью призналась Гая. – Прекрасно. Поведешь телегу. Надеюсь, ты не прочь вернуться в родной город. Условие одно – держать язык за зубами. Хвалилась, что умеешь, так выполняй. Иначе укорочу язык вместе с головой. Можешь поверить. У нас без игрушек. И долги мы раздаем сполна и сразу. Ответить девица не успела. Катрин пришлось отвлечься: Квазимодо развил бурную деятельность на телегах. Со всех трех летели мешки и бочонки, сыпался овес и связки стрел. Уже резко запахло джином. – Ты что творишь? Мы только одну телегу берем. – Я понял. Сейчас отберу самое ценное. Не нужно? – Хм. Нужно-нужно. Только не возись. |