Онлайн книга «Бумажная девушка»
Кароль ошеломленно посмотрела на него. — Что такое? Не смешно? — Мило, это было смешно в восемь лет… Она выхватила рацию и заговорила властным голосом: — Прием, прием, говорит сержант Альварес, номер 364В1231. Мне нужен адрес Анны Боровски 1973 года рождения. — О'кей, сержант, будет сделано. * * * Париж Сен-Жермен-де-Пре Двухкомнатная квартира находилась на последнем этаже, а окна выходили на ту самую тенистую площадь, где нас высадило такси. Едва открыв дверь, мы почувствовали себя «дома». — Прогуляемся? — предложила Билли. Кажется, Париж хорошо на нее действовал. Волосы, конечно, оставались седыми, а лицо бледным, но она потихоньку приходила в себя. — Не забывай, мне нужно написать пятьсот страниц… — Всего ничего! — пошутила она, подходя к окну и подставляя лицо солнцу. — Ладно, только ненадолго. Покажу тебе окрестности, и домой. Я надел куртку, Билли слегка напудрилась. Мы вышли и, как настоящие туристы, которыми, собственно, и являлись, отправились бродить по узким улочкам квартала Сен-Жермен, останавливаясь перед витринами книжных магазинов и антикварных лавок, изучая меню во всех кафе и роясь в металлических ящиках букинистов на набережной Сены. Хотя модные бутики постепенно вытесняли книжные, квартал еще не совсем растерял былое очарование. В этом лабиринте улочек даже дышалось по-другому, казалось, воздух насыщен любовью к книгам, поэзии и живописи. Улицы и здания напоминали о богатом культурном прошлом. В «Прокопе» [78] работал Вольтер, а Верлен приходил туда пить абсент; на улице Фюрстенберг творил Делакруа; на улице Висконти жил Расин, а Бальзак открыл там типографию, которая в конечном итоге разорила его; Оскар Уайльд умер в нищете и одиночестве в дешевом отеле на улице Бозар; на улице Гранз-Огюстен Пикассо написал «Гернику»; на улице Сен-Бенуа играл Майлз Дэвис; на улице Сены жил Джим Моррисон… У меня закружилась голова. Билли лучилась счастьем: она порхала по городу с путеводителем в руках, наслаждаясь солнцем и внимательно следя за тем, чтобы не упустить ничего интересного. В полдень мы сели отдохнуть на террасе кафе. Я один за другим пил эспрессо по-итальянски, а Билли радостно уплетала поджаренные хлебцы со сметаной, медом и клубникой. Наши отношения резко изменились. Агрессия бесследно исчезла, сменившись близостью и пониманием. Мы стали союзниками и старались заботиться друг о друге, понимая, что еще немного, и расстанемся навсегда. — Зайдем в эту церковь? — предложила она, показывая на колокольню Сен-Жермен. Я еще только доставал кошелек, чтобы расплатиться, а Билли уже допила горячий шоколад и вскочила из-за стола. Как непослушный ребенок, она побежала через дорогу, не обращая внимания на едущую навстречу машину. Внезапно Билли рухнула как подкошенная прямо посреди проезжей части. * * * Сан-Франциско Больница Ленокс Бонни разочарованно перевернула несколько страниц и убедилась, что они девственно чисты. — Боюсь, сегодня мы не узнаем, чем все заканчивается. Этель Кауфман нахмурилась и внимательно посмотрела на книгу. Повествование обрывалось на двести шестьдесят шестой странице прямо посреди фразы. — Типографский брак, не иначе. Сходи в магазин и попроси поменять книгу. — Я купила ее через Интернет! — Значит, тебя надурили. Бонни стало обидно. Она почувствовала, как краска заливает щеки. Вот досада! Такой увлекательный роман, да еще эти изящные акварельные иллюстрации. — Обед! Сотрудник больницы толкнул дверь палаты и внес подносы с едой. Бонни тоже получила свой паек: овощной суп, брюссельскую капусту и вареную треску. Стиснув зубы, она заставила себя съесть несколько ложек. Откуда в тарелке с рыбой эта мутная водичка? Почему суп из зеленой фасоли такого отвратительного коричневатого цвета? А салат, кажется, забыли посолить… фу! — Не бог весть что, — скривилась миссис Кауфман. — Да, нечто среднее между «жуткой отравой» и «ужасной гадостью», — согласилась Бонни. Пожилая женщина слегка улыбнулась. — Я бы дорого заплатила за шоколадное суфле. Это моя маленькая слабость. — Никогда не пробовала! — облизнулась Бонни. — Хочешь, напишу рецепт? Дай мне ручку и книгу! Пусть от нее будет хоть какая-то польза. Она открыла роман и каллиграфическим почерком вывела на чистой странице: Шоколадное суфле 200 г черного шоколада 50 г сахара 5 яиц 30 г муки 500 мл молока средней жирности 1) Разломать шоколад на кусочки и растопить на водяной бане… * * * Париж Сен-Жермен-де-Пре — Ну же, открой глаза! Билли лежала посреди дороги. «Рено Клио» вовремя затормозил, чудом избежав столкновения. Движение на улице Бонапарта замерло, вокруг молодой женщины уже собирался народ. Я наклонился к ней и поднял ноги, чтобы кровь прилила к мозгу, затем повернул голову набок и расстегнул воротник, в точности следуя инструкциям доктора Филипсона. Наконец Билли пришла в себя, на щеках появилось подобие румянца. Приступ был коротким, но неожиданным, точно так же, как в Мексике. — Не радуйся, я еще не умерла, — пошутила она. Я сжал ее запястье — пульс едва прощупывался. Билли дышала с трудом, на лбу блестели капельки пота. Встреча с профессором Клузо, которого рекомендовала Аврора, была назначена на следующий день. Я изо всех сил надеялся, что он оправдает мои ожидания. * * * Лос-Анджелес — Откройте, полиция! Анна через глазок наблюдала за молотившим в дверь офицером. — Мисс Боровски, я знаю, что вы дома! — крикнула Кароль, показывая удостоверение. Анна повернула ключ и приоткрыла дверь, с тревогой глядя на полицейского. — Что вам нужно? — У нас есть несколько вопросов по поводу книги, которую вы недавно продали через Интернет. |