Онлайн книга «Все дело в любви»
Форд втянул воздух сквозь сжатые зубы. — Нам было по семнадцать. Миа кивнула. — Как мне. Да, и ему вовсе не хотелось говорить, что в ее возрасте он был намного опытнее. Он потерял девственность двумя годами ранее, соблазненный сексуальной официанткой, которая обещала перевернуть его мир. И она сделала это. На целые великолепные летние каникулы. Но Тара не была опытной. Совсем. — Мы были слишком молоды для отношений, — сказал он осторожно. Пожалуйста, прочитай между строк и никогда не поступай так. — Ну да, — тихо сказала Миа. — Я догадывалась, что была случайностью. — Нет, — страстно возразила Тара. — Да все в порядке, — ответила Миа. — Все равно вы меня предали, когда бросили. — Она взглянула на пораженную Тару. — Я была вашей ошибкой, и вы меня бросили. Все просто. «Бог мой, — подумал Форд, — эти глаза». Она просто уничтожала его своим взглядом. — Вовсе не просто, — сказал он, надеясь, что Бог поможет и Миа поверит ему. — И мы бросили тебя не потому, что хотели легкой жизни. Мы хотели, чтобы у тебя было все то, чего мы не могли тебе дать. Тара, словно слепая, повернулась к окну, забыв о завтраке для дочери. Форду невыносимо было слышать, что ребенок, которого они бросили, думает, что для них это было просто. И еще невыносимее было то, что их девочка даже сейчас чувствует себя ненужной. — Я, кажется, забыла помыть посуду в гостевом домике, — прошептала Тара. — Пойду проверю. Форд готов был отдать руку на отсечение, что она перемыла всю посуду, и встал, чтобы пойти с ней, но Тара сжала губы и покачала головой. Они были детьми, когда она забеременела. Глупыми детьми. Если бы была возможность забрать ту бурю эмоций, которая захватила тогда, — страх, напряжение, волнение. Беспомощность. И гнетущее, вездесущее и отравляющее жизнь чувство вины. Взглянув на Тару, он увидел все это на ее лице. Он знал она чувствует, что тогда они поступили правильно. И всегда так считала. Но каждая женщина испытывает боль, когда приходится отдавать то, что плоть от плоти твоей. Она выносила Миа, ощущая под своим сердцем каждое ее движение. И потом отдала ее, потому что другого выхода у них не было. — Мне кажется, что‑то горит, — сказала Миа, показав на плиту. Да, что‑то в самом деле горело. Форд обошел Тару, взял у нее лопатку, снял сковородку с огня вместе с подгоревшим омлетом и кинул в раковину, где та зашипела и задымилась. — Я все сожгла, — пробормотала Тара. — Да, — согласилась Миа, глядя на сковородку. — В угольки. — У меня никогда ничего не подгорало. — Не страшно, — тихо ответила Миа. — Я не голодна. Можно я пойду? — Нет. — Тара выпрямилась: казалось, она взяла себя в руки. — Миа, то, что завтрак подгорел, — случайность. Как, например, забыть сходить к дантисту. Или когда заканчивается бензин на трассе… — Она замолчала и с трудом сглотнула. — Но завести ребенка — это точно нельзя назвать случайностью. Не для меня. Хочу, чтобы ты знала это. Мне нужно, чтобы ты знала. Я никогда не рассматривала твое появление как случайность. И хочу, чтобы ты осталась. На лице Миа пронеслись эмоции. Она тяжело сглотнула. — Хорошо. Спасибо. После минуты гнетущей тишины Форд направился к холодильнику. Настало время для импровизации, и его взгляд упал на большой сочный земляничный пирог. Отлично. Он взял его, захватил банку земляники и поставил все на стол. — Это мой земляничный пирог? — удивилась Тара. — Да, а теперь это наш завтрак. — Форд указал на кресло. — Садись. Тара поразила его тем, что беспрекословно послушалась. Они разрезали пирог на три равные части. — Но я не могу кормить дочь земляничным пирогом на завтрак. — Почему нет? — Да, — подхватила Миа. — Почему нет? — Потому что… — Тара явно искала объяснение. — Это не очень здоровая еда. — Зато с фруктами, — возразила Миа. Тара посмотрела на нее. Неловкость ситуации все еще ощущалась. Воздух буквально был наполнен неловкостью, вопросами, которые не задали, и ответами, которые не прозвучали. Но наконец она кивнула. Да будет так. Миа посмотрела вниз, на свою долю пирога, ее красивые волосы упали на глаза — зеленые, как у Форда, но выражение было у них таким, как у Тары. «Моя дочь», — повторил он про себя. Боже. Его дочь. Внимательная. Умная. А когда она нетерпеливым жестом отбросила волосы назад, он не удержался от улыбки. — Что? — Она все хотела знать. — Ты напомнила мне Тару в семнадцать лет. Готова рассказать, как ты нас нашла? — Отец помог. Форд ей не помогал! Он вздрогнул от слова «отец», он никогда не был для нее отцом. Тара встретилась с ним взглядом, в котором были понимание и сострадание. Встав из‑за стола, она наполнила три стакана молоком. — Я пыталась найти вас и раньше, — сказала Миа. — Но не смогла. Фиби Трегер, умирая, оставила мне немного денег. — Она взглянула на Тару. — Мне очень жаль вашу маму. — Спасибо, — сказала Тара тихо. — Ты получила деньги на День благодарения. — Да. И еще письмо от нее. Она писала, что нарушает все запреты и обещания, но она умирает, и если что‑то кому‑то не нравится, пусть идут куда подальше. Это ее слова, — добавила Миа с улыбкой. — Она написала, как вас найти, в случае если я захочу познакомиться с вами. С вами обоими. — Она помедлила. — Мне всегда хотелось, но, если честно, боялась до поры до времени. — Она посмотрела на Тару. — В письме говорилось, что вы живете в Техасе, так что я удивилась, когда и вы оказались здесь. Я живу всего в получасе езды, у меня прекрасные родители, которые очень меня любят, и я думала, что этого будет достаточно… — Нет ничего постыдного в любопытстве, — тихо проговорила Тара. — Сначала я сказала себе, что мне нет до вас никакого дела. — Миа катала землянику по тарелке. — Вы ведь бросили меня, правильно? Так что мне все равно. И любопытствовать я вовсе не собиралась. Я запретила себе это. Тара выглядела опустошенной. Форд сжал ее руку. — Я рад, что ты поменяла свое мнение, — сказал он. — Кто сказал, что я поменяла? — Но ты здесь, — заметил он. — Значит, тебе есть до этого дело. И тебе любопытно. Миа немного поколебалась. — Ну да. Я всегда была чересчур любознательна. — А теперь, когда ты здесь, чего ты ожидаешь? — спросил она. Миа очень аккуратно раздавила большую ягоду вилкой. |