Книга Игры по чужим правилам [СИ], страница 74. Автор книги Марина Ефиминюк

Жизнерадостный официант в ярко-красной форменной жилетке поставил перед нами огромные тарелки с едой и стаканы с содовой. Андрей с удовольствием сунул в рот брусочек жареной картошки и вдруг, как бы, небрежно спросил:

— Это был гипноз?

— Чего?

Я подавилась колой и, боясь посмотреть на собеседника, осторожно отставила стакан на край стола.

— Ты, ведь, загипнотизировала меня, чтобы я слопал плакат?

— Кхм.

Было в высшей степени наивно надеяться, что Сухов не станет выяснять, какая радиоактивная муха меня укусила, превратив из нормального человека в неземную красавицу с замашками мстительной ведьмы.

— Правды ты все равно не расскажешь, — заключил Андрей.

— Считай, что я сгрызла криптонит и запила его волшебным эликсиром.

— Чужая тайна?

Я только пожала плечами. Невероятно, но он смутился. Чувствуя ужасную неловкость, мы некоторое время без аппетита ковырялись в еде. В конце концов, приятель сдался и отодвинул тарелку.

— А вы с Вестичами, правда, жили втроем? — спросил он.

— Мы жили не втроем, а в одном доме — это большая разница, — краснея, поправила я и нервно заправила за ухо упавшую на глаза прядь волос. — У них особняк с футбольное поле. А почему ты вдруг вспомнил о Вестичах?

— Просто они по очереди палятся из своего угла. — Андрей неопределенно кивнул, а у меня жалобно подвело живот. — У меня из-за них кусок в горло не лезет!

Вестичи здесь?! Превосходно! Что за несчастливый случай вечно сводит нас в одной и той же точке пространства? Шикарных ресторанов в городе, как песчинок на пляже, а они выбрали именно этот, практически студенческую забегаловку!

После будоражащего открытия, настроение испортилось, а присутствие братьев, казалось, ощущалось даже на расстоянии. Теперь мнилось, что их пристальные взгляды буравят точку у меня в затылке, отчего страшно чесалась спина, будто бы из лопаток пробивались крылья.

— Но стоит признать, что на девчонок им везет. С ними такие красотки тусуются, аж зависть берет, — продолжал злословить Сухов. — Кстати, к тебе это тоже относится.

— Кстати, сомнительный комплимент, — буркнула я, мечтая о том, чтобы сплетник подавился жареной картошкой и замолчал. Жаль, нельзя было щелкнуть пальцами и минут на пять отнять у него дар речи.

— Совершенно точно Вестичи меня сейчас ненавидят, — ухмыльнулся приятель и сунул в рот зубочистку.

Ни с того ни с сего стакан с колой на краю стола мелко затрясся, и напиток забурлил, как будто его кипятили на плите. Не дрогнув, я накрыла бокал ладонью и кривовато усмехнулась:

— Добро пожаловать в мой мир, товарищ Сухов.

Неожиданно мой хваленый мир нарисовался во всей красе, и, кажется, народ в зале на несколько остолбенелых секунд перестал жевать, а кое-кто и подавился. По проходу, вынуждая расторопных официантов поскорее уступать дорогу, проплыла большая компания. Простые обыватели подсознательно чувствовали колдовскую Силу, а потому таращились на ведьмаков, как агрономы на экзотических бабочек, ниоткуда прилетевших на колхозное поле. Пролетев рядышком, Маргарита в цветастом платье игриво подмигнула Андрею.

— Это рай? — зачарованно пробормотал тот, едва не сворачивая шею вслед хорошенькой ведьме.

— Скорее уж чистилище! — развеселилась я.

И вот, в поле зрения появился Фил, однако он даже не повернул головы.

Похоже, люди с общим прошлым по определению не могут сосуществовать как друзья. Ни с привилегиями, ни без оных. Особенно, когда из прошлого тянется хвост лжи и пошлого любовного треугольника.

Но, бог мой, как же я скучала по Филиппу!

Зато Заккари Вестич, в отличие от брата, не собирался притворяться, что встретился с человеком-невидимкой. С надменной гримасой проходя мимо, он легонько провел кончиками пальцев по деревянной столешнице. В воздухе заклубился жиденький дымок, явственно запахло паленым, а по столу прочертилась выжженная, как паяльника, полоска. Выразительно изогнув брови, я подняла глаза, и ведьмак едва заметно усмехнулся. Мол, даже интересно, Александра, как ты теперь выкрутишься?

Конечно, у Сухова при виде черного следа отвисла челюсть.

— У Вестича в руках была зажигалка? — тут же придумал парень объяснение необъяснимому явлению.

— Точно! — согласилась я, провожая блондина пристальным взглядом, и возблагодарила бога за то, что в кармане ожил мобильник. Звонок от мамы пришелся очень кстати и спас меня от нежелательных расспросов.

— Привет, — быстро выпалила я в трубку, посматривая на Андрея, который озадаченно царапал ногтем подпаленную столешницу.

— Шурочка, как твое горло? — деловито уточнила мама, и стало ясно, что она что-то намеревается рассказать, однако начинает издалека.

— Кашля нет, температура в норме, две последние лекции прогуляла, — доложила я, предвосхищая остальные вопросы, и покосилась на наручные часы. Судя по времени, у мамы шел обычно суматошный обход пациентов. — А теперь скажи, зачем ты на самом деле звонишь в час-икс?

— Ты знакома с Екатериной Сорокиной? — голос матушки прозвучал очень странно, и у меня в животе свернулась холодная пружина.

— Каюсь, мы дружим. — Я замялась и исправилась: — Вернее, дружили до недавнего времени.

— Утром ее перевели в наше отделение.

В глазу нехорошо стрельнуло, и нервно задергалось веко.

— Ты ничего не путаешь? — сдавленно кашлянув, переспросила я. В горле запершило, будто кто-то теребил воспаленное место иголочкой. — Что она делает у вас, с каких пор вы стали обычными терапевтами?

— Пару недель назад Катерина пыталась покончить с собой… — Слова матери вдруг зазвучали где-то очень далеко. — Выживших самоубийц всегда переводят в психиатрическое отделение.

У меня от лица отхлынули краски, а пальцы судорожно сжали мобильник. Заметив ошарашенную гримасу, приятель подался вперед и заинтересованно прислушался к разговору.

— Мы говорим о разных людях! — с настырностью ребенка заспорила я, прекрасно понимая, что никакой ошибки не было. — Катя, которую знаю я, никогда бы не совершила подобной глупости.

— Может быть, ты плохо знаешь своих подруг? — мягко заметила мама. — Она попросила позвонить именно тебе. Саш, мне, правда, жаль.

Оглушенная я отключила вызов и обвела ресторанчик невидящим взглядом. Голова отказывалась воспринимать новость.

— Что случилось? — Андрей вернул меня в действительность. — На тебе лица нет.

— Ничего, — медленно проговорила я, а потом выпалила страшную новость, как на духу, потому что не могла держать ее в себе: — Моя подруга пыталась покончить с собой! Она выжила, и ее в психиатрическое отделение сегодня перевели…

Слова разом закончились, и после них во рту осталось мерзкое послевкусие.