Книга Отраженная в тебе, страница 31 – Сильвия Дэй

Тычок пальцами в горло заставил Гидеона выругаться и чуть податься назад, так что я смогла двинуть ему коленом между ног. Выпустив меня, он сложился пополам. Воспользовавшись этим, я откатилась, со стуком свалилась с кровати и, вскочив на ноги, бросилась к двери.

— Ева! — выдохнул Гидеон, очнувшись и осознав, что он едва не натворил. — Господи, Ева. Подожди.

Я вылетела за дверь и побежала в гостиную.

Забившись в темный угол, я свернулась в клубок и попыталась отдышаться. Мои дрожащие всхлипы эхом отдавались от стен. Увидев, что в спальне зажегся свет, я прижалась губами к колену. Я не издала ни звука и не пошевелилась, когда спустя целую вечность в гостиную вошел Гидеон.

— Ева? Господи, с тобой все в порядке? Я… сделал тебе больно?

Доктор Петерсен называл это атипичной сексуальной парасомнией, проявлением перенесенной Гидеоном глубокой психологической травмы. Я называла это преисподней, в ловушку которой мы с ним оба угодили.

От того, как он держался, у меня разрывалось сердце. Он чувствовал себя раздавленным, плечи опустились, голова понурена. Полностью одетый, Гидеон, держа в руке пакет с ночными принадлежностями, чуть помедлил у бара, и я уже приоткрыла рот, собираясь заговорить, но тут услышала, как звякнул о стойку металл.

Я могла бы остановить его. Я могла бы попросить его остаться.

На этот раз я остановила его, не пустила в себя.

На этот раз я захотела, чтобы он ушел.

Наружная дверь закрылась едва слышно, но меня всю колотило. Что-то во мне умерло. Поднялась паника. Едва он ушел, мне стало недоставать его. Я не хотела, чтобы он оставался. И не хотела, чтобы уходил.

Не знаю уж, как долго сидела я в углу, прежде чем набралась сил, чтобы встать и добраться до дивана, и едва осознавала, что рассвет уже проступает на ночном небе, когда услышала отдаленный звонок сотового телефона Кэри. А следом за этим он влетел в гостиную сам:

— Ева!

В один миг он оказался возле меня: присел передо мной на корточки, положив руки мне на колени.

— Как далеко он зашел?

— Что? — удивленно спросила я.

— Кросс мне позвонил. Сказал, у него опять был кошмар.

— Да ничего не случилось.

Я ощутила, как по щеке скатилась горячая слеза.

— А вот выглядишь ты так, будто случилось. Так выглядишь… — Кэри выругался и встал.

— Со мной все в порядке, — схватила я его за запястья.

— Ева, черт побери, я еще ни разу тебя такой не видел. Это невыносимо. — Он сел рядом со мной и обнял меня. — Этого больше терпеть нельзя. Пошли его подальше.

— Я не могу сейчас принять такое решение.

— А чего ты ждешь? — Кэри отодвинул меня, чтобы взглянуть мне в глаза. — Ты будешь ждать и ждать, а потом опять случится то же самое, что уже случалось и что постоянно тебя изводит.

— Но если я от него откажусь, у него никого не останется. Я не могу…

— Ева, это не твоя проблема… Проклятье! Ты не в ответе за него и не обязана его спасать.

— Это… Да ты просто не понимаешь! — Я обхватила Кэри за шею, уткнулась лицом в его плечо и зарыдала. — Это он меня спасает.

Когда я обнаружила на стойке бара ключ от моей квартиры, меня стошнило. Я едва успела добежать до раковины.

А потом мой желудок скрутило болью. Я задыхалась, все тело покрылось липким потом. Зарыдав, я уцепилась за барную стойку, не зная, как смогу пережить следующие пять минут, не говоря уже про оставшийся день. И про оставшуюся жизнь.

Когда Гидеон вернул мне ключи в прошлый раз, мы с ним не виделись четыре дня, и я не могла не думать, что повторение подобного может означать окончательный разрыв. Что же я наделала? Почему не остановила его? Не поговорила с ним? Не заставила остаться?

Смартфон просигналил о получении эсэмэски, и я, бросившись к сумочке, схватилась за телефон, надеясь, что это сообщение от Гидеона. Он уже трижды разговаривал с Кэри, но еще не связывался со мной.

Когда я увидела на экране его имя, грудь мою пронзила острая боль. В эсэмэске было сказано: «Сегодня буду работать дома. Энгус встретит тебя и отвезет на работу».

От ужаса мне казалось, что в живот забивают гвоздь. Неделя для нас обоих выдалась просто чудовищно трудной, и я могла понять, почему он решил отсидеться в одиночестве дома, но это понимание было сопряжено с таким леденящим, скручивающим внутренности узлом страхом, что я вся покрылась гусиной кожей.

Дрожащими пальцами я набрала текст: «Увижу ли тебя вечером?»

Ожидание показалось мне нестерпимо долгим. Когда мое терпение было на исходе, пришел ответ:

«Не получится. У меня сегодня много работы и назначена встреча с доктором Петерсеном».

Пальцы мои словно свело судорогой. Лишь с третьей попытки мне удалось набрать слова: «Я хочу тебя видеть».

Снова потянулось мучительное ожидание, ответ пришел, когда я была уже на грани паники.

«Посмотрю, что можно сделать».

О господи… слезы мешали мне толком разглядеть текст. Он был раздавлен. Я чувствовала это всем своим сердцем.

«Не беги. Я ведь не бегу».

И снова мне показалось, что ответа не было целую вечность. И ответ был краток: «А должна».

В полном смятении, я чуть было не позвонила на работу, чтобы сказаться больной, но все же не сделала этого. Не смогла. Слишком уж часто доводилось мне поддаваться слабости прежде, и я хорошо знала, как легко скатиться назад, к прежним саморазрушительным привычкам заглушать боль. Потеря Гидеона могла убить меня, но, потеряв себя, я бы уж точно погибла.

Надо было держаться. Пройти через это. Преодолеть. Шаг за шагом.

В положенное время я забралась на заднее сиденье «бентли». Хотя мрачное лицо Энгуса усугубило мое беспокойство, в целях самосохранения я постаралась внутренне отгородиться от всего и последующие часы провела словно на автопилоте.

Сосредоточенность на работе помогала уберечь сознание, но что можно было поделать с сердцем? Даже на время обеда я придумала себе задание, потому что сама мысль о еде и легкой застольной беседе казалась мне невыносимой. После окончания рабочего дня меня так и подмывало пропустить тренировку, но я не поддалась, а в спортзале постаралась сосредоточиться на упражнениях точно так же, как сосредотачивалась днем на работе. Следовало двигаться вперед, пусть даже это и вело в никуда.

— Лучше, — заметил в перерыве Паркер. — Ты все еще где-то, но все же сегодня лучше, чем в прошлый раз.

Кивнув, я вытерла полотенцем пот с лица. Сначала тренировки у Паркера были для меня просто более интенсивной заменой обычным посещениям спортзала, но вчерашний опыт показал, что они еще и более чем полезны с точки зрения личной безопасности.