Онлайн книга «Карт-бланш»
— А китайцы? Они ведь остались без дешевой нефти. — Китайцам не с руки жаловаться — в Судане едва не разгорелась очень нехорошая война, причем частично по их вине. Зато правительство Восточного Альянса на седьмом небе от счастья. Тамошний губернатор шепнул нашему премьеру, что в следующем году они проведут референдум, отделятся от Судана и устроят демократические выборы. Им нужны долгосрочные экономические связи с нами и с Америкой. — А у них много нефти. — Прямо фонтанами бьет, — подтвердил Таннер. — Слушай дальше. Почти все продуктовые поставки Фелисити Уиллинг возвращаются в Кейптаун. Распределением займется Всемирная продовольственная программа — еда пойдет тем, кто в ней действительно нуждается. — И добавил: — Жаль Лэмба. — Шагнул под пули и спас нам жизнь. Его должны наградить посмертно. — Обязательно сообщу на Воксхолл-Кросс. Ты уж прости, Джеймс, но жду тебя здесь к понедельнику. В Малайзии что-то зреет, просматривается связь с Токио. — Необычное сочетание. — Вот именно. — Буду в девять. — Можно к десяти. Неделька у тебя выдалась тяжелая. Они распрощались. Бонд только успел отхлебнуть виски, как телефон снова завибрировал. Он посмотрел на экран и ответил после третьего гудка: — Привет, Филли. — Джеймс, я тут следила за новостями… Какой ужас! С тобой все хорошо? — Да. Денек был непростой, но вроде все улажено. — Ты просто образец сдержанности. Выходит, «Геенна» и «Инцидент-20» никак не связаны? Подумать не могла. Как же ты разобрался? — Корреляционный анализ. Ну и без пространственного мышления, конечно, никуда, — серьезно заявил Бонд. Филли, чуть помедлив, спросила: — Джеймс, ты меня разыгрываешь? — А то. Мелодичный смешок. — Слушай, я понимаю, ты валишься с ног, но у меня еще новости по «Стальному патрону». Рассказывать? «Спокойно», — приказал себе Бонд, но успокоиться не мог. Предатель отец или нет? — Я выяснила, как звали устраненного КГБ «крота» из «Шестерки». — Отлично. — Он медленно-медленно вдохнул. — И кто он? — Секунду. Где же… Бонд сдерживался лишь колоссальным усилием воли. — Ага, вот. Роберт Уитерспун. Завербован резидентом КГБ в Кембридже. Оперативный сотрудник КГБ толкнул его под поезд на станции «Пиккадилли-Серкус» в 1988 году. Бонд зажмурился. Эндрю Бонд не учился в Кембридже. Они с мамой погибли в горах Франции в 1990 году. Отец не предатель и не шпион. — Кроме того, в рамках «Стального патрона» был убит еще один внештатный сотрудник «Шестерки». Обычный агент, не «двойной», восходящая звезда. Занимался контрразведкой: выслеживал «кротов» в МИ-6. Бонд прокрутил эти сведения в голове — словно кубики льда в бокале. — Что известно о его смерти? — Почти ничего. В районе девяностого года где-то во Франции или Италии. Убийство было замаскировано под несчастный случай, а в качестве предупреждения у тела оставили стальной патрон. Бонд криво улыбнулся. Возможно, отец все же был разведчиком — но не предателем. Во всяком случае, свою страну он не предавал. Но не предал ли он семью? Не перешел ли Эндрю некую грань? Ведь он брал собственного сына на встречи, надеясь перехитрить противника. — И еще, Джеймс. Ты спрашивал о «его смерти»? — Что-что? — Ты сказал «его» про агента контрразведки, убитого в девяностом. Так вот, судя по архивным данным, это была женщина. О Боже! Шпионом была его мать, Моник Делакруа Бонд? Невероятно. С другой стороны, она ведь работала фотографом-фрилансером — очень удобное прикрытие для агента. И тяга к приключениям у нее была куда больше, чем у отца: именно мать приучила Эндрю к скалолазанию и горным лыжам. Бонд вспомнил, что она каждый раз вежливо, но очень твердо отказывалась брать маленького Джеймса с собой на задания. Еще бы. Ни одна мать не подвергнет опасности собственного сына, чему бы там ни учили на занятиях. Бонд понятия не имел, как в те годы строилась кадровая политика, ведь Моник родилась в Швейцарии, но, по всей видимости, такое допускалось. Конечно, придется еще поработать, чтобы разрешить сомнения. Если все подтвердится, то он выяснит, кто отдал приказ и кто его исполнил. Впрочем, этим он займется сам. — Спасибо, Филли. Ты просто гений и вполне заслуживаешь ордена Британской империи. — Подарочного купона в «Селфриджес» вполне достаточно. Когда у них будет «неделя Болливуда», закуплю продуктов под завязку. Выходит, и в еде их предпочтения совпадают. — Лучше я отведу тебя в одно местечко на Брик-лейн — там готовят лучшее карри в Лондоне. Алкоголь, к сожалению, не подают, так что захватим бутылочку бордо. Давай в следующую субботу? Она ответила не сразу. «Наверное, уточняет, свободна ли», — предположил Бонд. — Договорились. Перед глазами встал образ Филли. Пышные рыжие волосы, зеленые глаза с золотыми искорками, тихий шорох, когда она закидывает ногу на ногу… — Только приходи не один, — добавила она. Он замер с бокалом у самых губ и машинально ответил: — Хорошо. — Ты с подружкой, и мы с Тимом. Отлично повеселимся. — С Тимом… Твой жених? — Ты, наверное, слышал, что у нас не все гладко, но в итоге он отверг очень заманчивое предложение и остался в Лондоне. — И правильно. Думал бы сразу. — Не стоит его винить, со мной ужиться нелегко… В общем, мы решили попробовать еще раз. Итак, решено, давай в субботу. Тебе будет интересно поболтать с Тимом о машинах и мотоциклах — он в них здорово разбирается. Даже лучше меня. Она говорила быстро. Слишком быстро. Офелия Мейденстоун была девушкой не просто красивой, но еще и наблюдательной и умной. Она прекрасно поняла, что произошло в понедельник в ресторане, ощутила эту тонкую связь и теперь будет терзаться сомнениями: а вдруг у них что-то получилось бы… Однако вмешалось прошлое. «Прошлое, — горько усмехнулся Бонд, — которое так влекло Северана Хайдта». И которое его погубило. — Очень рад за тебя, Филли, — совершенно искренне сказал он. — Спасибо, Джеймс. — Только имей в виду: я не позволю тебе угробить жизнь на прогулки с детской коляской по Клэпхему. Ты великолепный координатор, так что готовься работать со мной во всех проектах. — Буду ждать, Джеймс. Где скажешь и когда скажешь. Бонд усмехнулся. Не самая удачная формулировка — при сложившихся-то обстоятельствах. |