Онлайн книга «Спящая кукла»
— Уверен, что продолжения не было. — О'Нил пролистал стопку заметок. — У Нэгла были какие-нибудь соображения относительно того, зачем Пеллу понадобилась эта книга? — Нет. Он просто писал его краткую биографию. Но возможно, в ней все-таки что-то есть. В течение ближайшего часа они просматривали ксерокопии, ища какие-нибудь указания на место или человека, к которому Пелл мог проявлять особый интерес и из-за него оставаться на полуострове. Не нашли они никаких упоминаний и об «Элисон» и «Нимью». Ничего… Большая часть видеозаписей представляла собой телерепортажи о Пелле, убийстве семьи Кройтон, о самом Кройтоне, ярком, выдающемся бизнесмене и ученом из Кремниевой долины. — Сенсационное дерьмо, — подвел итог О'Нил. — Поверхностное сенсационное дерьмо. — Как раз то, что вызывало раздражение у самого Мортона Нэгла в освещении военных действий и уголовных преступлений. Но среди всего остального оказались и две пленки с записью допроса, которые Дэнс сочла значительно более информативными. На первой был записан допрос по поводу ограбления со взломом, совершенного тринадцать лет назад. — Кто ваш ближайший родственник, Дэниэл? — У меня никого нет. Никакой семьи. — А ваши родители? — Умерли. Давно умерли. Я сирота, если можно так выразиться. — И когда они умерли? — Когда мне было семнадцать. Но отец ушел раньше. — У вас с отцом нормально складывались отношения? — С отцом? О, это тяжелая история. Пелл подробно рассказал полицейскому о своем жестоком отце, заставлявшем юного Дэниэла с тринадцати лет платить за проживание. Он избивал мальчишку, если тот являлся без денег, бил и мать, если та пыталась заступиться за сына. Именно поэтому он якобы и начал воровать. В конце концов отец их бросил. Так случилось, что его разошедшиеся родители умерли в один и тот же год: мать от рака, отец пьяным в автомобильной аварии. В семнадцать лет Пелл остался совсем один. — И совсем никаких родственников? — Нет, сэр… Я всегда считал, что если бы у меня был кто-то, с кем я мог бы разделить этот груз, я бы стал совсем другим человеком… И у меня у самого нет детей. Мне очень жаль, я искренне говорю вам… Но я ведь еще молодой человек, у меня еще есть время, правда? — Конечно, если вы теперь выберете правильный путь в жизни, Дэниэл, нет никаких причин, которые смогли бы помешать вам завести семью. — Спасибо вам за такие слова, офицер. Спасибо от всей души. А вы, офицер? Вы ведь женаты? Я вижу у вас на пальце обручальное кольцо. Вторая запись была сделана в маленьком городке в Сентрал-Вэлли двенадцать лет назад, где его арестовали по обвинению в мелком воровстве. — Дэниэл, слушай. Я задам тебе несколько вопросов. Только мне лапшу не вешай, понял? Будешь мне врать, сядешь. — Конечно, господин шериф. Я здесь, чтобы быть абсолютно честным с вами. Как перед Господом Богом. — Будешь нормальным парнем, мы с тобой поладим. Ну а теперь говори, как так получилось, что телевизор и видеомагнитофон Джека Пибоди залетели к тебе в машину? — Я купил их, шериф. Клянусь вам. На улице. У того мексиканца. Мы с ним болтали, и он сказал, что ему нужны деньги. У них с женой больной ребенок. — Видишь, что он делает? — спросила Кэтрин. О'Нил отрицательно покачал головой. — Полицейский, который вел первый допрос, — человек разумный и образованный. Он хорошо говорит, правильно употребляет грамматические формы, у него хороший синтаксис. Пелл отвечает ему точно так же. А что происходит во втором случае? Далеко не столь хорошо образован, как первый, делает речевые ошибки. Пелл это чувствует и играет роль его своеобразного эха. Трюк, используемый «высокими макиавеллистами». — Она кивнула на экран телевизора. — Как бы то ни было, Пелл держит под контролем процедуру допроса в обоих случаях. — Не знаю, не знаю, я бы поставил ему три с минусом за обе его сентиментальные истории, — отозвался О'Нил. — Во мне ничего не екнуло. — Посмотрим, посмотрим. — Кэтрин отыскала отчеты о допросах, которые Нэгл приложил к пленкам. — Извините, профессор. Вы не правы. Они поставили ему пятерки. В первом случае обвинение в ограблении заменено на укрывание краденого. Приговор условный. А во втором случае? Да его просто отпустили. — Я в недоумении. Они продолжали просматривать материалы еще с полчаса, но ничего полезного больше не нашли. О'Нил взглянул на часы: — Пора идти. С усталым видом он поднялся с дивана, и Кэтрин проводила его на улицу. Он почесал у собак за ухом. — Надеюсь, ты сможешь завтра прийти на папину вечеринку? — Будем оба надеяться, что завтра к вечеру все это закончится. Он залез в свой «вольво» и поехал вниз по туманной улице. Зазвонил телефон Кэтрин. — Слушаю. — Привет, босс. Кэтрин едва могла расслышать голос из-за заглушавшей его музыки. — Ты не мог бы немного сделать потише? — Хочешь, чтобы я попросил музыкантов? Что-нибудь слышно о Хуане? — Без особых изменений. — Схожу навещу его завтра… Послушай… — Стараюсь изо всех сил. — Гм! Ну во-первых, тетка Пелла. Зовут ее Барбара Пелл. Она в полном маразме. В отделении полиции в Бейкерсфилде сказали, что у нее болезнь Альцгеймера или что-то в этом духе. Она даже не может отличить день от ночи, но за ее домом действительно находится сарай или гараж с инструментами и личными вещами Пелла. Туда в принципе мог зайти любой и забрать молоток. Соседи ничего не видели. — В Бейкерсфилде должны присматривать за домом старушки. — Вроде присматривают… Ну а теперь, босс, у меня для тебя самая главная информация. По Уинстону. — По кому? — Уинстону Келлогу, парню из ФБР. Тому самому, которого Овербай приглашает в качестве няньки для тебя. Няньки… — Ты не мог бы подобрать более удачное слово? — Ну… надсмотрщика, к примеру. Что тебе больше нравится? — Ти-Джей! — Ну ладно, вот самое главное. Ему сорок четыре года. Живет в Вашингтоне, но родом с западного побережья. Бывший военный. «В точности как мой покойный муж, — подумала Кэтрин. — И возраст, и служба в армии». — Работал детективом в управлении полиции в Сиэтле, затем перешел в Бюро. Состоит в штате отдела, расследующего преступления, связанные с различными религиозными и околорелигиозными культами. Они выслеживают главарей, ведут переговоры об освобождении заложников и работают над дезомбированием жертв подобных организаций. Отдел был создан после событий в Вако. |