Онлайн книга «Кресты у дороги»
— Сам только что узнал, Кэтрин, — злобно проговорил Сэнди. — Прямо скажу: мы поручили расследовать убийство Миллара офису шерифа, но понятия не имели, что за тем же приехал и Харпер. Публично арестовать врача… — горько произнес прокурор. — Непростительно! Если бы генпрокурор настоял на аресте твоей матери, я попросил бы Иди сдаться добровольно. И приехать к нам с тобой. Сэндовалу Дэнс верила. Они вместе проработали много лет и отправили за решетку немало преступников — отчасти благодаря взаимному доверию. — Жаль, Кэтрин. Наш округ больше не ведет это дело, оно в руках Харпера и Сакраменто. Поблагодарив Сэнди, Дэнс нажала «отбой». Ладно хоть есть возможность ускорить слушание о залоге. По закону штата, магистрат сам решает, когда провести слушание, и кое-где — в Риверсайде или Лос-Анджелесе — люди порой дожидаются его в камере часов по двенадцать. Иди Дэнс обвиняют в убийстве, и магистрат вполне может передать вопрос на усмотрение судьи. И ждать придется несколько дней. Дверь в коридор все открывалась и открывалась — в помещение входили представители прессы с бейджами на шейных ленточках. Камеры им пронести не позволили, зато разрешили взять бумагу и карандаш. Цирк да и только… Секретарь назвал имя: — Эдит Барбара Дэнс. Угрюмая, с покрасневшими глазами и все еще в наручниках, мать Дэнс поднялась. С одной стороны от нее встал Шиди, с другой — конвоир. Магистрат сообщил, что в данный момент рассматривается вопрос исключительно о залоге — все заявления надлежит подавать на процессе. Дэнс нисколько не удивилась, когда Харпер попросил не выпускать Иди под залог. Отец остолбенел; судя по словам Харпера, его жена — сестра смерти, готовая убить еще нескольких пациентов и после скрыться в Канаде. Стюарт чуть не задохнулся от возмущения. — Тише, пап, тише, — прошептала Дэнс. — Прокуроры иначе о людях не отзываются. Ну вот, отца успокаивает, а у самой сердце кровью обливается. Джордж Шиди, изложив свою позицию по пунктам, попросил отпустить Иди: в конце концов, она не последний человек в городе, и репутация у нее располагает к доверию. От магистрата — шустрого латиноамериканца, знакомого Дэнс, — исходили волны сильного напряжения. Эмоции легко читались в позе чиновника и выражении лица. Он не хотел предавать Дэнс, с которой привык работать и которую знал как благоразумного офицера. С другой стороны, Харпер — шишка из большого города. Да еще пресса… Споры продолжились. Агент Дэнс невольно стала вспоминать смерть Хуана Миллара, сопоставляя факты и обстоятельства. Кто приходил навещать Миллара? Как именно его умертвили? Где в момент смерти офицера была мать? Вынырнув из раздумий, Дэнс заметила, что мать смотрит на нее. Дэнс слабо улыбнулась, однако Иди не ответила на улыбку. Безо всяких эмоций она вновь повернулась к Шиди. В конце концов магистрат нашел компромисс: назначил залог в полмиллиона долларов. С одной стороны, такая сумма типична для дел об убийствах, с другой — не слишком обременительна. Иди и Стюарт небогаты, однако домом владеют на полных правах — он в Кармеле, недалеко от пляжа, и стоить должен миллиона два. Можно оставить в качестве залога его. Харпер воспринял проигрыш стоически. Не улыбаясь, расслабленный, он хранил гордую осанку. Полным отсутствием напряжения он напоминал одного убийцу из Лос-Анджелеса, Джона Доу. Дэнс никак не могла прочесть: правду говорит преступник или врет. Дело в том, что если человек хорошо владеет собой и не волнуется из-за вранья во имя цели, то и признаков стресса не выдает. Таков и Роберт Харпер. Иди увели из зала обратно в камеру, а Стюарт направился к секретарю — договориться насчет залога. Застегнув пиджак, Харпер — с каменным лицом — пошел на выход, но Дэнс перехватила его. — Зачем вы так поступаете? Харпер молча и спокойно посмотрел на агента. — Вы же могли оставить дело окружному прокурору, — продолжила Дэнс. — Так ведь нет, приехали из Сан-Франциско. Что вы задумали? Дэнс говорила достаточно громко, чтобы репортеры все расслышали. — Мне не положено обсуждать с вами детали, — ровным голосом ответил Харпер. — Почему моя мать? — Мне нечего добавить к сказанному. Харпер вышел в коридор, затем на крыльцо, к прессе, которой ему было что рассказать. Дэнс опустилась на жесткую скамью и стала дожидаться отца с матерью. Минут через десять к ней подошли Джордж Шиди и Стюарт Дэнс. — Как дела? — спросила Дэнс. — Договорились, — пустым голосом ответил отец. — Когда выпустят маму? Стюарт посмотрел на Шиди, и тот сказал: — Минут через десять, может, и того меньше. — Спасибо вам. — Стюарт пожал адвокату руку. Дэнс кивнула в знак благодарности, а Шиди сказал, что немедленно возвращается в офис, где начнет прорабатывать линию защиты. Когда он ушел, Дэнс спросила у отца: — Что вынесли из дома? — Не знаю. Соседи говорят, что полиция больше всего копалась в гараже. Давай скорей уйдем, не нравится мне здесь. Они вышли в коридор, и тут же к ним приблизилось несколько репортеров. — Агент Дэнс, — первой обратилась девушка-репортер, — вы переживаете из-за ареста матери? Ну надо же, какой умный и животрепещущий вопрос! Дэнс хотела ответить саркастично, однако сдержалась. Вспомнила правило номер один взаимодействия с прессой: все сказанное тобой в присутствии репортеров обязательно появится в шестичасовых новостях или в утреннем выпуске газеты. Улыбнувшись, Дэнс ответила: — Я нисколько не сомневаюсь, что произошла чудовищная ошибка. Моя мать много лет проработала медсестрой. Она спасает людей, а не губит их. — Вы знаете, что она подписала петицию в поддержку Джека Кеворкяна [6] и эвтаназии? Нет, об этом Дэнс не знает. Как пресса столь быстро раскопала подобную информацию?! — Спросите у моей матери. Подписать петицию об изменении закона не значит нарушить сам закон. В этот момент зазвонил сотовый. О’Нил. — Майкл, — ответила Дэнс, отойдя в сторону. — Маму выпускают под залог. Пауза. — Отлично. Слава Богу! Дэнс поняла, что звонит О’Нил по другому, очень серьезному поводу. — В чем дело, Майкл? — Нашли еще крест. — Обычный памятник или с датой будущей смерти? |