Онлайн книга «Повести Ангрии»
— Вот как? — И следователь помолчал, как будто не может поверить в мои слова. Через минуту он продолжил: — Вы женаты или холосты? — Не знаю. — Будьте добры объяснить свой ответ. — Насколько мне известно, я ни разу не вступал в брак, но часто испытывал такое желание. — Как вы зарабатываете на жизнь? — Весьма успешно. — Чем именно? — Я извозчик. — И что вы водите, кеб или омнибус? — Ни то ни другое. — Так что же в таком случае? — Я вожу пером. — Если бы я запросил рекомендательное письмо, нашлись бы уважаемые люди, готовые аттестовать вас положительно? — Нет. — Странное признание. Каким обстоятельствам своей жизни вы приписываете утрату столь ценной вещи, как репутация? — Моему прежнему близкому знакомству с проходимцем по фамилии Кларк — Уильямом Кларком, рядовым ангрийской армии. — Вот как? Что ж, пора переходить к делу. Где вы были в прошлый вторник? — В Витрополе. — Где вы находились вечером того дня? — Будь я проклят, если могу вспомнить. — Быть может, в таком случае мне удастся освежить вашу память. Вы знаете Кларджес-стрит? — Да. — Есть ли на ней доходные дома? — Весьма вероятно. — Не припомните ли вы имена каких-нибудь лиц, снимающих там комнаты? — Быть может, к завтрашнему дню припомню. — Вы были там во вторник вечером. — Вот как? — Мистер Мур, помогите свидетелю. Магистрат повиновался. — Мистер Тауншенд! Лорд Макара Лофти снимает комнаты на Кларджес-стрит, и во вторник вечером вы были в гостях у его милости. Теперь от вас требуется под присягой сообщить, кого вы там видели. — Хм, — проговорил я. — Здесь какая-то загадка! Я помолчал, прокручивая в голове состояние дел: прикинул, стоит ли мне скрывать имена и выгораживать благородного виконта, тщательно взвесил все обстоятельства, точно подбил баланс и по здравом размышлении рассудил, что мне нет никакой выгоды лгать, а следовательно, лучше говорить правду. — Я и впрямь был во вторник вечером на Кларджес-стрит, — сказал я, — где видел лорда Лофти и досточтимую мисс Дэнс. Я пил с ними чай. — Так вы пили чай втроем? — Нет, присутствовала еще комнатная собачка, пудель или спаниель по имени Пепин. Сэр Уильям вставил слово: — Надо ли понимать, что вас позвали провести вечер с пуделем и благородный виконт не удосужился пригласить третьего гостя? — О, был еще весьма респектабельный коробейник. — По фамилии Уилсон, — добавил мистер Мур. — Совершенно верно. — Опишите этого джентльмена. Был ли он высокий? — По сравнению с пуделем — да. — Мистер Тауншенд, так не годится, — сказал мистер Мур. — Я вынужден потребовать точных ответов. Еще раз прошу дать описание мистера Уилсона. — Что ж, охотно. Это человек среднего роста, с широкой грудью, очень смуглой кожей, густыми черными усами и шевелюрой, внешностью гуляки, нависшим лбом, который постоянно хмурится, и голосом, необычно низким для того, кому не исполнилось и тридцати, — так я оценил его возраст, хотя пьянство и невоздержанность оставили на лице морщины, которые больше подошли бы шестидесятилетнему. Он назвался шотландцем, однако ничего шотландского в нем нет. — Много ли он говорил? — Нет. — Подавали ли вам вино? — Самую чуточку. — Воздерживался ли мистер Уилсон от спиртного? — Я бы не сказал. — Был ли он вполне трезв к тому времени, как вышел из гостей? — Полагаю, он протрезвел к середине следующего дня. — Он вышел сам, или его несли? — Нечто среднее. Он подошел к лестнице, упал, скатился по ступеням, после чего слуги отнесли его в карету лорда Макары. — Кто отправился с ним? — Только кучер. — Видели ли вы, как отъезжала карета? — Да. Точнее говоря, я видел две кареты, поскольку у меня двоилось в глазах. — Куда она поехала? Налево по Кларджес-стрит или направо? — Под присягой утверждаю, что не могу сказать. Глаза застилал туман, и, по правде говоря, мне показалось, что одна карета едет направо, другая — налево. Я и сам был немного под хмельком. — Осталось ли у вас впечатление, что виконт и мистер Уилсон держатся на дружеской ноге? — Да, но мистер Уилсон и мисс Дэнс были на еще более дружеской ноге, особенно после того, как Уилсон опрокинул десятую стопку. — Пила ли мисс Дэнс наравне с мистером Уилсоном? — серьезно осведомился сэр Уильям. — Я не помню, чтобы она сама разбавляла себе джин, но точно не отказывалась, когда лорд Макара подливал ей из графина, что тот делал довольно часто. — Касался ли разговор политических вопросов? — Уилсон раз или два начинал поносить треклятого турка на Востоке, но мисс Дэнс оба раза придвигалась поближе, брала его за руку и, глядя ему в лицо, заводила речь о чем-нибудь другом. — Можно ли было со слов мистера Уилсона заключить, что он недавно побывал за границей — во Франции, например, или в какой-либо другой стране? — Он много говорил с мисс Дэнс о красоте француженок и посоветовал ей укладывать волосы на парижский манер. Еще он начал какую-то историю со слов: «Когда я последний раз был в Пале-Рояле», — но лорд Макара его остановил и сменил тему. — Сообщите под присягой, мистер Тауншенд, доводилось ли вам с указанной ночи видеть мистера Уилсона или что-либо о нем слышать. — Под присягой сообщаю, что нет. — Что ж, — произнес мистер Мур, поворачиваясь к баронету. — Думаю, мы узнали от мистера Тауншенда все, что он мог по этому поводу сказать. В личности Уилсона нет никаких сомнений, что до остального — тут лучшими помощниками будут время и бдительность. — Мистер Тауншенд может идти, — заметил сэр Уильям. Я встал. Мы с баронетом обменялись холодными кивками, и я повернулся к двери. Мистер Мур последовал за мною. В галерее он еще раз принес извинения за внешне суровые меры, к которым его вынудил закон, добавил, что сочтет за честь дальнейшее знакомство со мной, и закончил уверениями, что невольно рад случаю, который свел его со столь выдающимся литератором. Мне оставалось только поклониться в знак признательности за комплимент, и мы расстались лучшими друзьями. |