Онлайн книга «Чистильщик»
– Переброске двусторонней или односторонней? – уточнил я, нервно глянув в боковое окно. Хоть автомобиль уже и въехал в черту города, водитель продолжал гнать по пустынным улицам, не снижая скорости. Лихач, блин… – Пока эта гипотеза не получила подтверждения, – предупредил Владимир Петрович. – В самом деле? – Я потер кончик носа и повернулся к девушке. – А что наука по этому поводу думает? Гипотетически, разумеется? – Нам не удалось прийти к однозначному мнению… – Мне кажется или вы чего-то недоговариваете? Шептало смерил меня раздраженным взглядом и неохотно произнес: – С момента запуска портала ежегодное количество пропавших без вести увеличилось по Ямгороду на сорок четыре процента, в то время как цифры по региону в целом остались неизменны. При этом примерно каждый двадцатый пропавший впоследствии обнаруживается в Приграничье, чего раньше не фиксировалось. – Хм… – задумался я, проводя в голове несложные расчеты. – Пропадать стало на сорок четыре процента больше, обнаруживается на той стороне только семь. Если дело исключительно в работе установки, куда деваются остальные? – Науке это не известно, – мило улыбнулась Алена Евгеньевна. – Но раз жители города стали чаще попадать в Приграничье, то логично предположить, что граница стала проницаема в обе стороны… – И чего вы тогда от меня хотите, если сами ничего не понимаете? – Осмотришься на месте, – объявил куратор. – А смысл? – Приборы зафиксировали там некие энергетические аномалии, – произнесла Зимина, – и учитывая твой опыт… Я задумчиво кивнул. За последние годы находить «окна» – спонтанные переходы в Приграничье, – мне доводилось неоднократно. Что называется, собаку на этом съел. Но приборы? Что еще за приборы? – Что за приборы? – не сдержал я любопытства. – Мы используем экспериментальные устройства по беспроводной передаче энергии. – Честно говоря, не шибко понятней стало. Алена Евгеньевна тяжело вздохнула, печально глянула на куратора и попыталась объяснить на пальцах: – Есть передатчик, есть ресивер, есть нормы потерь энергии на километр. В данном конкретном случае расход получается почти в два раза больше. – И о чем это говорит? – спросил я и вновь посмотрел в окно. Внедорожник миновал плотину и, свернув с дороги на берег реки, затрясся на колдобинах. – Вот ты нам об этом и скажешь. Для этого тебя и привлекли, – заявил Владимир Николаевич. – Кто у нас эксперт по всякой чертовщине, а? – Эксперт, как же, – невесело усмехнулся я и ухватился за ручку над головой, приноравливаясь к тряске автомобиля. – Больше ничего не хотите рассказать? – Тебе передали полный пакет документов. Если ты не удосужился с ними ознакомиться, это твои проблемы. А теперь, будь добр, перестань ныть. Я задумался, как бы в цензурной форме выразить свое неодобрение столь неконструктивной позицией, но решил не нарываться на конфликт и вместо этого потребовал: – Задачу поставьте конкретно. – Для начала просто осмотрись на месте. Еще вопросы? – У матросов нет вопросов, – пробурчал я и откинулся на сиденье. Тут деревья отступили от дороги, и внедорожник выкатил к реке, которая дугой огибала песчаный мыс на том берегу. У нас спуск к воде был более крутым и каменистым, а немного дальше и вовсе начиналась заросшая камышом болотина с плававшими меж ряски пластиковыми бутылками, окурками и прочими приметами популярного места отдыха горожан. Водитель заглушил двигатель; я распахнул дверцу и выбрался наружу. Место было знакомое – в свое время частенько ходил сюда с друзьями купаться. В жару песчаный пляж засеивали многочисленные отдыхающие, да и с этой стороны их обычно тоже хватало. И чтоб никто ничего не заметил? Буквально ведь в двадцати метрах… – Какая погода была вчера, нет, уже позавчера? – спросил я у Владимира Николаевича. – Жарко, – односложно ответил тот. – И никто ничего не видел? – Нет. – Серьезно? – А сам как думаешь? – Да уж… Кто нашел тело? – Отдыхающие. Думали, утопленник, вызвали полицию. Нам информация уже из ГУВД поступила. Я забрал у куратора пачку фотографий, глянул на лежавший лицом вниз труп в разорванной и окровавленной одежде и завертел головой по сторонам. – Где именно его нашли? – Вон в тех камышах, – указал Шептало через реку. – Принесло течением? – В камышах течения нет. – Аргумент, – согласился я и убрал снимок вниз стопки. Дальше не лучше, дальше – изувеченное ударом когтистой лапы лицо. Рваная рана спускалась со лба на скулу, левый глаз вытек, нос свернут. Рука оказалась перекушена, а в боку зияла дыра, словно кто-то пытался вырвать печень, но немного промахнулся и запутался в кишках. И что интересно: сизые ленты тянулись от тела к берегу, но там, по словам куратора, не обнаружилось ни следов борьбы, ни брызг крови. Будто тело из ниоткуда выпало. Что-то мне это напоминает, нет? – Как думаешь, – задумчиво уставился вдаль вставший рядом Владимир Николаевич, – это мог быть кто-то с той стороны? Я поморщился: – Это не мог быть никто с этой стороны. Удар по лицу – ерунда, в пьяном угаре люди и не на такое способны. Вцепиться в запястье теоретически могла какая-нибудь здоровенная псина, но вот дыра в боку… Сложно представить, чтобы такое сотворил голыми руками пьяный дебошир или агрессивный собаковладелец. Там ведь не ножом резали, нет – по живому рвали. – Ну и? – А скажите, товарищ Шептало, с чего контора вообще на этот случай внимание обратила? И не через неделю, не через месяц, а вот так оперативно? – А есть разница? – Возникает, знаете ли, подозрение, что вы не до конца со мной откровенны. А это нехорошо. – Не говори ерунды, – нахмурился куратор. – У нас, возможно, какая-то потусторонняя тварь в реке завелась, а ты демагогию разводить начинаешь! – Не давите на меня, Владимир Николаевич. Не стоит. Оно ничем хорошим ни для кого обычно не заканчивается. – А не много на себя берете, Александр Сергеевич? Я хотел было напомнить о судьбе его столь же самоуверенного тезки, но вовремя прикусил язык и только буркнул: – В какое именно время пропал потерпевший? – Позавчера утром его видели последний раз. И пропал он не один. С ним двое приятелей было. Остальные до сих пор не найдены. |