Онлайн книга «Шварцкау»
— Але, добрый день, сэр! Доброе утро, то есть… — Доброе утро. Начальник бюро службы безопасности, слушаю вас. — Сэр, я всего лишь командир батальона и я… — Да, майор Штоккер, я вижу на экране сопроводительную информацию, давайте ближе к делу. — Сэр, мое полковое начальство решило меня высечь за потерю форта — вместе с ним мы потеряли контроль над целым районом. И это несмотря на беспримерное усиление его новой техникой. Теперь к самой сути. Вся техника была выведена из строя с помощью бронебойного ружья с дистанции примерно метров семьсот с лишним. Ни я, ни кто-то другой не могли обеспечить защиту от столь нетривиального, не предусмотренного никакими уставами нападения и… — Постойте! Как можно повредить технику из бронебойного ружья с такого расстояния? Что у вас была за техника? — Четыре «гасса» двадцать четвертой серии и четыре легких танка «бэ-эс». — И что, этому оружию удалось продырявить их броню? — удивился Танжер. Ему показалось, что он зря теряет время с этим провинциальным командиром батальона, которому не хочется попасть под руку полковой комиссии. — Сэр, прошу прощения, если я говорю сумбурно, но некий умелец из Тардиона прострелил четыре навесных генератора на «гассах» и четыре приемных экрана на танках «бэ-эс», сделав нашу технику не готовой к внезапной атаке, понимаете? Я уверен, что это дело службы безопасности, ведь обычными армейскими возможностями здесь не справиться — у меня в батальоне просто нет никакой защиты от диверсантов! — Так, минуточку… — Танжер стал потирать указательным пальцем переносицу, он всегда так делал, чтобы поймать порхавшую совсем рядом мысль, хотя если точнее — всего лишь догадку. — Сэр? — спустя минуту произнес майор. В его голосе было столько надежды на помощь и страха перед комиссией, что Танжер решил помочь. Впрочем, по-другому и не выходило, ведь это точно был их случай. — Вот что, майор Штоккер, давайте мне сюда подробнейший отчет о том, что произошло. Желательно с поминутной раскладкой. Все, кто уцелел, должны написать собственные отчеты, и ничего страшного, если они будут повторяться. — Я понял, сэр! — Полагаю, там много раненых? — Они все в медчасти, сэр, но из четверых уцелевших трое вполне могут говорить. — Вот и хорошо. Выдайте мне полный отчет, а я свяжусь с вашим начальством и скажу, что это целиком наша история — мы заберем ее для расследования. — Большое спасибо, сэр! Вы меня спасли! Я сейчас же побегу составлять донесения — самые полные! — Ну, и удачи вам… — произнес Танжер, опуская трубку на аппарат. — Говард! — Я уже здесь, сэр, — отозвался сержант, появляясь в дверном проеме. — Все слышал? — А нельзя было? — Не паясничай. Позвони в штаб этого полка и скажи, что мы эту историю с диверсантом забираем для расследования и что комбат ихний не совсем виноват. Понял? — Не виноват? — уточнил Говард. — Нет, так говорить нельзя, мы же не военно-полевой суд и не войсковая комиссия. Как бы не виноват, понимаешь? — Чтобы они его не сожрали… — Да, чтобы они его не сожрали. Иди работай, а ко мне позови нашего глубокоуважаемого капитана Кербита. — Я ему скажу через дверь, потому что он сейчас в сортире. — Ни к чему эти подробности, Говард, просто скажи ему и скорее звони в полк, а то сожрут нашего осведомителя. — Бегу… Дверь закрылась, майор откинулся на спинку кресла и снова набросил салфетку на лицо. Пока сержант передаст вызов капитану, который в сортире, пока тот оттуда выберется и придет в кабинет начальника, пройдет минуты полторы, а это в руках настоящего разведчика целое состояние, потому что полторы минуты — это шестьдесят плюс… тридцать секунд. А всего — девяносто. За девяносто секунд можно почувствовать расслабление, тепло во всем теле… уснуть… увидеть сны… — Разрешите, сэр? — М-да, разрешаю, — произнес Танжер, сбрасывая салфетку и возвращаясь к реальности. Спустив ноги на пол, он стал неспешно обуваться, вспоминая минувшие сновидения. Кажется, это был райский островок с зелеными пальмами, белоснежным песком и голубой водой. А еще там были прекрасные туземки, штук двадцать. «Интересно, как они там одни выживали?» — подумал Танжер, завязывая последний шнурок. — Ты вот что, Петер… — начал было Танжер, но, распрямившись, увидел в руках капитана пластиковую папку. — Все уже при мне, босс, — сказал тот и, не дожидаясь разрешения, опустился на стул. — Он тебе, что, через дверь сообщил, о чем я подумал? — поинтересовался Танжер, еще не зная, что в папке, но догадываясь. — Он — это Говард? — Конечно, кто же еще? Это ведь он у нас то ли вражеский шпион, то ли посланец далекой инопланетной цивилизации. — Я бы предпочел, чтобы вражеский шпион… — Я тоже, но давай к делу. — Весь внимание, босс. — Это отчеты по операции «Машинерия»? — Да, по неудавшемуся штурму. — Давай все акты по поврежденным машинам. Меня интересует эти нестандартные пробоины. — Разумеется, нестандартные, иначе бы этот материал к нам не попал, — сказал Кербит, выкладывая из папки листы с актами осмотров поверженной техники. — Итак, — майор взял пару актов и стал их просматривать. — Поражение лопастей вентилятора… поражение лопастей вентилятора. Тут — повреждение гнезда ходовой пары и снова — поражение лопастей вентилятора. — А у меня вот — повреждение тяги манипулятора главного орудия. Два случая, и в обоих тяга перебита, — сообщил Кербит. — И тоже двадцать три миллиметра? — Тоже. Везде приведены замеры, спектральный анализ частиц бронебойного сердечника и даже фотографии. Кербит стал раскладывать на столе фото, но Танжер не уделял им особого внимания, лишь мельком проглядывая и отбрасывая в сторону. — Там где-то были еще показания, — напомнил он. — Вот они. Это показания Хельмута Райцеля, пилота «гасса», а вот более полный отчет лейтенанта Гардзинского, он пилотировал «чино». Танжер стал читать. Оба пилота сходились в главном — они заметили огневую точку противника в тылу своих боевых порядков и попытались ее подавить, обстреливая из вспомогательного вооружения. Однако всерьез заняться этой позицией у них не было возможности, поскольку в этот момент обе стороны завязли в плотном бою на средних и ближних дистанциях. Отбросив эти отчеты, Танжер посмотрел в окно, потом оперся о стол и посмотрел на Кербита в упор. — Что? — подобрался тот. |