Онлайн книга «Маруся. Гумилева»
— Зеленым. — Да ну тебя. — Правда! Маруся оттолкнула Носа и отошла в сторону. — У тебя глаза разного цвета. — Не смешно. — Я и не шучу. Придурок… — Смотри! Нос вытащил из кармана телефон, включил и поднес к Марусиному лицу. Маруся подняла глаза на экран. Микроскопическая веб-камера передавала изображение, словно зеркало. — Ч-ч-че-е-ерт… Один голубой, второй зеленый. Какое-то воспаление? Болезнь? Оптический эффект? Неисправная камера? Испорченный экран? Маруся проморгалась и посмотрела еще раз. Взяла телефон в руки и поднесла поближе. Нет. Никакой ошибки. Голубой и зеленый. И как такое может быть? Радиация? — Ты хоть понимаешь, что это значит… — внезапно перешел на шепот Нос, словно говорил о чем-то тайном. — Что-то случилось? В высшей степени странный человек неожиданно появился из-за кустов и теперь шел им навстречу. И хотя Маруся была абсолютно уверена, что после Митрича ее уже вряд ли чем-то можно будет удивить, она удивилась. — Степан Борисыч! Бунин? Маруся снова прикрыла глаз рукой, а другим посмотрела на профессора. Загорелый, короткие седые волосы ежиком и черно-белая щетина на щеках. Дальше — хуже. Брюки, заправленные в высокие рыбацкие сапоги, старая майка с прожженными дырочками и поверх всего этого длинный махровый халат. Впрочем, пора бы уже привыкнуть, что тут все не так, как в нормальном мире. — Все нормально… В глаз что-то попало. — Маруся вежливо улыбнулась. — Бывает… А то идемте, промоем. У меня есть капли… Следом за Буниным из-за кустов появился толстяк в водонепроницаемом комбинезоне. — Степан Борисыч! И течет и течет! Всю землю размыло. — Да что ж такое… — Только вчера высадили, грядочка к грядочке… Сам лично проследил… Толстяк схватился обеими руками за сердце, будто боялся, что оно вот-вот разорвется от горя. — Это в какой? — Да в пятой. Все в кучу теперь… — Так отключи. — Тогда в шестой пересохнет! — А в шестой у нас что? — В шестой редис. — Не пересохнет. Отключай. Толстяк недовольно замотал головой — судя по всему, он сомневался в правильности решения профессора, но тем не менее развернулся и поспешил обратно. — Нет, ну как так, а? Сам лично же проследил, — бубнил он, раздвигая огромными руками кусты и удаляясь. — Грядочка к грядочке… — И вызови кого-нибудь, кто с этим… кто там в этом понимает? — крикнул ему вслед Бунин. — В чем? — А-а-а… Бунин отмахнулся и вытянул из кармана доисторическую модель телефона с прорезиненными кнопками. Толстяк остановился и с надеждой посмотрел на профессора. — Петя? Зайди в шестую… — В пятую! — В пятую… черт, как ее… теплицу! Трубу прорвало. Да черт ее знает… Ну, прикрути там что-нибудь, я не знаю… Теперь заверещало в другом кармане, и Бунин не глядя вытащил еще одну доисторическую трубку. — Да! Да я. Да. Там не вода, а сплошной аммиак. И что они пытаются… И что? Так потому и не замерзает, что аммиак. От какого ядра? Пришли мне почтой, я так не понимаю. Хорошо, да… да. И лампу там почини, мигает — у меня перед глазами все прыгает, — добавил он в первую трубку. — Ну что? — осторожно поинтересовался толстяк. — Черт-те что. Ты пока ступай, я позже подойду. Бунин спрятал обе трубки в карманы и посмотрел на Марусю с Носом. — А еще у нас коза отелилась… окозлилась… С пяти утра на ногах. Маруся даже забыла про свой больной глаз. — Мы, в общем-то, к вам собирались… — начал Носов. — Да, кстати… Это Маруся, — опомнился он, отходя в сторону и показывая на Марусю обеими руками. — Она новенькая… — Новенькая? — переспросил Бунин. — В середине лета? — Мне письмо пришло, — почему-то извиняющимся тоном сказала Маруся, как будто в ошибке была виновата она сама. В небе вспыхнуло, как от молнии. Бунин обернулся, потом вытер руки о подол халата и внимательно посмотрел на Марусю. — С вашей подписью, — добавил Носов. Маруся протянула конверт. Бунин вытащил письмо, развернул лист и пробежал глазами сверху вниз. — Действительно с моей… — удивленно согласился он. — Но я не такая! — с готовностью выпалила Маруся. — А какая? — Я ничего не умею и не знаю. — Да вы как будто гордитесь этим? — усмехнулся профессор. — Нет, но… Это ошибка. Бунин изучил письмо на просвет, будто искал водяные знаки или какие-то другие следы. — Да, я не отправлял его, — наконец проговорил он. — Ну вот. — Маруся потерла глаз. — Я и пришла спросить… Бунин сложил письмо вчетверо и сунул в карман. — Раз вы меня не приглашали, значит, я могу ехать? — Куда? Раздался громкий лай. Маруся обернулась и увидела двух черных псов, которые неслись прямо на них. Профессор вытянул руку, и собаки принялись прыгать и тыкаться носами в бунинскую ладонь. Маруся постаралась сосредоточиться на профессоре и не отвлекаться. — Домой. Вы же не приглашали меня. — Так… Давайте-ка все-таки зайдем внутрь… Бунин вытер обслюнявленную руку о халат и пошел к красной секции. — Домой! — крикнул он. Опережая друг друга, собаки бросились к дверям. — Может, я и не присылал, но кто-то же прислал… Да еще с моей личной подписью! — Бунин обернулся и посмотрел на Марусю. — А я как-то не привык к тому, что кто-то пользуется моей рукой без спроса. Профессор улыбнулся и подмигнул. Маруся растерянно оглянулась на Носа и пошла следом. Зачем кому-то понадобилось заманивать ее сюда? Кто это подстроил? Внутри красного сектора все выглядело как-то… старомодно. Светлые стены, дощатый пол, такая же деревянная мебель «под старину» или действительно старая, лампы с абажурами, мягкие кресла с потертой обивкой, огромное количество (штук сто, не меньше) самых разнообразных глобусов, включая глобусы других планет. Древняя телевизионная панель (или как он там назывался — телевизор?) в виде куба (таких Маруся прежде никогда не видела) и настоящие бумажные книги повсюду: на полках, стопками на столе и на полу, на комоде, на табуретках, рассыпанные на диване, сложенные на подоконнике — и ни одного компьютера! |