Онлайн книга «Хроники Пустоши»
Они шагали от люка к люку, спускались с балкона на балкон, и Туран размышлял: почему Ставро ему доверяет? Спросить напрямую своего спасителя он пока не решался, что-то подсказывало: для начала надо выяснить, кем раньше был великан, чем занимался. Вот тогда и удастся на все вопросы ответы найти. – Пришли, – сказал Ставро, перебираясь на последнюю лестницу. – Сейчас прокторам покажемся. Ты молчи, я буду говорить. На палубе их встретили двое охранников с ружьями и палашами на поясах. Один, молодой и черноусый, с сигнальной дудкой на шее, молча кивнул, второй, постарше, скользнул по гостям равнодушным взглядом, отвернулся было, но тут же вновь посмотрел на Турана. – Эй, ты! – Проктор пригляделся к его лицу. – Вроде я тебя видел где-то… Охранник мог заметить его, когда караван Макоты с боем прорывался на Корабль, и Туран уже собрался сказать об этом, но вмешался Ставро: – Откуда? Это ж мой… – Великан сдвинул брови. – Сын мой! Не видишь? Прокторы удивленно уставились на гостей. – Да разве у тебя сын есть, Ставро? – спросил черноусый. – Я не мужик, что ли? Почему б ему не быть? – Да кто ж его мать? – Рита из Херсон-Града, который на Крыме, она там в лавке одной служит. Бывал на горе Крым, Юрай? Усач покачал головой: – Где мне! Это ты летаешь, а мы тут безвылазно живем. Второй проктор все еще глядел недоверчиво, и Ставро, взяв Турана за подбородок, развернул его в профиль к охранникам. – Что, Банш, не улавливаешь родства? – В голосе великана прорезались металлические нотки. Банш попытался что-то сказать, но Ставро шагнул вперед, заставив охранников попятиться, и повысил голос: – На глаза посмотри! Мои глаза! Или ты хочешь сказать, Ритка обманула меня, чужого щенка подсунула?! – Да ладно тебе! – замахал руками Банш. – Чего разошелся? Просто удивились мы – никогда про твоего сына не слыхали. Сын так сын, нам какое дело. Шагайте куда шагаете. – В грузовой трюм доступа нет, – добавил Юрай. – Его богатый караванщик с Пустоши арендовал, так что только на корму. Прокторы отступили, и Ставро с Тураном пошли прочь от Башни. Туран с благодарностью взглянул на спутника. Впервые с тех пор, как разгромили родную ферму, кто-то относился к нему по-человечески. Он уже стал забывать, что такое доверие – долгое время его окружали только враги, – и теперь испытывал признательность к бородатому великану. – Лучше б я тебя в преемники записал, – проворчал хозяин «Крафта», направляясь к торговым рядам. – До Ритки еще мои слова дойдут – расхлебывай потом. Толкаясь в толпе между палатками, навесами и лавками, они медленно пробирались к «Бакену». – Где все эти люди живут? Спят, едят? – Турану приходилось чуть ли не кричать – так шумно было на верхней палубе. Еще с «Крафта» он заметил на корме возле борта свободную от людей площадку с помостом и теперь подумал, что видел тогда тир для испытаний оружия – в той стороне грохотали выстрелы, на которые никто не обращал внимания. – В отсеках на нижних палубах, – пояснил Ставро. – Или в домиках свайных, которые на озере внизу. А некоторые и в «Бакене» останавливаются. Цистерна здоровая, на втором этаже комнаты есть, но дорогие. Сколько Туран ни крутил головой, нигде в толпе не мелькала соломенная шляпа Макоты; лиц знакомых бандитов тоже видно не было. Вдруг его дернули за ружье на спине, он развернулся, готовый вмазать наглецу по роже. Перед ним стоял босой смуглый кочевник в драном халате, с топориком за поясом и держал на вытянутых руках кривую саблю в серебристых ножнах. – Бери. Металл с кристаллами, хороший металл, – сказал он, осклабившись. Во рту не хватало пары зубов. – Мне не нужно оружие, – покачал головой Туран. – Бери, дорогой! – Кочевник потянул саблю из ножен, обнажив часть клинка. На гарде сверкнул гранями бирюзовый камень. – Я же сказал – не нужно. Какой-то прохожий толкнул Турана в плечо, он отступил в сторону, но его тут же толкнули сзади. – Семь монет всего, где еще такое купишь? Ставро, ушедший вперед, вернулся и произнес грозно: – Что тут? А, Капа! Снова товар ворованный толкаешь? – Капа не обманщик, честный торгаш! – Кочевник опустил саблю, с опаской глядя на великана. – Сколько? Честный торгаш спрятал саблю за спину и попятился. – Ставру зачем? – Да не за саблю, – хмыкнул великан. – Я знаю, ты ее всем суешь. У нее клинок из рыхлой стали, гарду пальцами переломить можно, а камень тот – стекляшка. Спрашиваю, за топорик сколько. Кочевник снова осклабился: – Семь. – Чего-о? – Дай взглянуть. – Туран протянул руку. – Дай топорик. Беззубый ловко вытащил оружие из-за пояса, крутанул и вложил в открытую ладонь топорище, оплетенное кожаным шнуром. Туран щелкнул пальцами по короткому лезвию и поднес топорик к уху. Развернул обухом к себе, тронул клевец. Взглянув на Ставро, сказал: – Я бы дал пять монет. – А ты откуда цену его знаешь? – усомнился великан. Туран пожал плечами: – На ферме многое узнаёшь. И на рынок мы с механиком нашим часто ездили. Он же и кузнецом был у нас, рассказывал, что да как. И еще Старик… Великан оглядел топорик, взмахнул им пару раз. Достал из-под плаща кошель, отсчитал четыре монеты и проворчал: – Хватит этого. Капа выхватил у него деньги и, пятясь, нырнул в толпу. – Побежал выпивку покупать, – усмехнулся Ставро, взвешивая топорик в руке. – Ему цена монет пятнадцать, – сказал Туран. – Да ну? С чего бы это? – Я с одним человеком знаком был, Счина-Ленгу его звали. Ну или Старик. Он такой… из ума выживший слегка был. Но научил меня многому. Тут сталь хорошая. Если звон тонкий и… – Счина-Ленгу? – перебил Ставро. – Воин Пустоши? Я знал его, очень давно. Что с ним теперь? – Умер. То есть его убили вместе с сестрой по приказу Макоты. Ставро помолчал – и вдруг протянул топорик Турану: – Ладно, оставь себе пока. Идем. Должно быть, время уже поджимало – теперь великан, расставив локти, пер через толпу, как танкер. Положив руки на пояс-патронташ, Туран спешил следом, и вскоре они выбрались на свободную площадку перед входом в «Бакен». – В разговор не лезь, – шагнув в распахнутые двери, напутствовал Ставро. Внутри звенели кружки, пахло ржавчиной и порохом. Почти все столы оказались заняты. К выгнутым наружу стенам зала были приварены косые балки, на них держался пол второго этажа, сделанный из рельсов с настеленными поверх листами железа. В дальнем углу протянулась стойка, за ней крутился чернявый мальчуган в грязном фартуке. Под одобрительные возгласы он жонглировал бутылками и глиняными стаканами, вертел, подбрасывал их и ловил за спиной, умудряясь при этом не расплескать ни капли. Кто-то из зала кинул ему мелкую монету. |