Книга Быть бардом непросто, страница 51. Автор книги Ольга Мяхар, Дарья Ковальская

— Я закончила. — Рей стоит в дверях с пустым мусорным ведром.

— Можешь вымыть ванную.

Кстати, у нас теперь есть нечто, отдаленно напоминающее ванную комнату. Аид купил таз, кувшин и ширму. Отгородил угол ширмой, туда притащил табуретку, на нее поставил таз, а в него кувшин, и заявил, что вот тут у нас ванная.

— Хорошо.

— А ты иди-ка купи недорогой ковер на пол и не мешайся.

— Ковер?

— Надо же чем-то пол прикрыть, да и комната будет выглядеть богаче. Но учти, если потратишь больше серебрушки — лично придушу.

— Ладно-ладно. Я тут подумал, может, еще и занавески купить?

Смотрим на небольшое оконца. На неком подобии подоконника лежит кристалл, которой я нашел перед тем, как лезть в башню, чисто теоретически он должен был зарядиться от того подобия тусклого света, который здесь является дневным.

— Не надо. Неизвестно, когда ты начнешь зарабатывать. А на меня больше не рассчитывай. До поломойки я точно не опущусь. Э-э-э… Рей, прости, я не имел в виду ничего такого.

— Так что тряпку в зубы — и вперед, мыть ванную, — ехидно улыбаюсь я.

Глаза девчушки сужаются, и смотрит она при этом почему-то на меня.

— Эй-эй! Я пошутил, — мило улыбаюсь, поднимаю руки вверх.

Убивать меня не стали… Пока не стали. Но явно запомнили и припомнят при случае.

— Все-все. Я уже ухожу на рынок. Топ-топ.

— Может, все же не надо? — Аид опускает кисточку и задумчиво на меня смотрит.

— Да не волнуйся! Я — мастер торговаться.

И пока он не передумал, хватаю куртку, хватаю Рей за руку и рву на улицу, уже предвкушая поход между торговых рядов. Купцы еще в городе, и я буду не я, если не найду самый крутой ковер с изображением пламени и движущимися рисунками. Слышал о таких: рисунки на этих коврах сами собой передвигаются по полотну. Стоит это добро кучу денег, но я захватил целый золотой.

— Уверен?

Кошусь на Рей, которая бежит рядом, не поспевая за мной.

— В чем?

— В том, что Аид не убьет тебя за золотой? Я б убила…

Останавливаюсь и смотрю на девчонку, у нее на лице такое предвкушающее выражение… и такая улыбка, что мне просто становится дурно.

— А-а, так ты видела, как я его взял. — Чешу затылок, судорожно думаю, как выйти из положения. О, знаю как — все дети любят мороженое. Правда же? Поэтому широко улыбаюсь и произношу коронную фразу всех родителей мира: «Я сейчас тебе мороженое куплю».

Ребенок кивает и более вопросов не задает.

Хожу по рынку, изучаю товар. Это… прекрасно! У Рей уже три порции мороженого в животе и еще одна в руках… подтаивает. Ребенок изучает ее с некоторым удивлением и толикой отчаяния. Не лезет внутрь. Совсем не лезет. Хоть тресни.

— Кхм!

Вхожу в очередную палатку с вычурным интерьером и очень толстым продавцом.

— Чем я могу вам помочь, любезнейший господин? — Широкая улыбка и блеск золотых зубов просто ослепляют.

— Я… гм… ковер хочу присмотреть. Что вы можете предложить?

— Палатку напротив, — говорит продавец презрительно. — Там цены гораздо ниже и иногда можно выбрать приличный половичок.

Не понял? Вопросительно смотрю на Рей. Та пожимает плечами в ответ на мой недоумевающий взгляд.

— Вы сомневаетесь в моей платежеспособности? — сузив глаза, оскаливаюсь и провожу коготками по ткани палатки.

Хозяин бледнеет и что-то выкрикивает на незнакомом мне языке. Внутрь тут же заходят аж четыре накачанных типа, которые с трудом представляют, что им делать со всей этой грудой мышц. Хмуро изучаю вошедших. Я уже начинаю думать, что пацифизм — это не мое.

— Уходим.

Рей вздыхает и опускает недоеденное мороженое на самый красивый ковер, лежащий на самом видном месте. Ужас в глазах торгаша успокаивает мою нервную систему и возвращает хорошее настроение.

— Эх… так мы ничего путевого не купим. Ну идеи есть?

— Я пить хочу! — говорит девочка капризным тоном.

— Так не ной, сейчас организую. Эй, пацан!

Паренек, пробегающий мимо меня с криком: «Вода! Свежая вода!» — резко тормозит и воодушевленно ко мне поворачивается.

— Напои ее, — тыкаю пальцем в Рей.

Ей тут же вручают кружку с водой, зачерпнутой из бочки, стоящей неподалеку. Бочку охраняет другой, более крупный парнишка с подбитым левым глазом.

Отдаю медяк за воду, оглядываюсь и решительно подхожу к ближайшей палатке, держа девочку за руку. Не могут же нас отовсюду выгнать, да?

Аид красит потолок, покрывая его толстым слоем зеленой краски. Краска дешевая, старая и давно пережила все сроки годности. Это Таичи подсказала, как и когда можно пройти на склад больницы и взять все необходимое для ремонта всего за одну бутылку гномьего эля. Эль был отдан стражу, который бурно обрадовался тому, что теперь ему не придется «все это барахло» тащить на помойку.

— Гм… — Синие глаза задумчиво изучают очередную трещину. — Будем считать, что готово. Так, теперь… пол.

Спрыгнув с табурета и довольно выдохнув, Аид пожимает копыто синему свину, который последние полчаса кружит рядом с ним.

— А знаешь… из нас получилась неплохая команда.

Свин одобрительно хрюкает и гадит на пол.

Аид досадливо качает головой и съезжает по стене вниз. Кисточка чуть дрожит в его руке.

Свин плюхается рядом и утыкается мокрым пятачком в подставленную ладонь.

— Так… пол. Остался пол… Может, вылить краску и размазать?

Оба смотрят на оставшуюся банку с краской.

— Нет. Так не пойдет. Если уж взялся что-то делать, так делать нужно хорошо, на совесть, так сказать.

Но только эльф встает, как входная дверь распахивается, и перед ним предстает оно — видение, которое он не забудет до конца своих лет.

На пороге стоит красавица с фиалковыми глазами и тонкими чертами лица. Изящные пальцы сжимают косяк двери, черный, покрытый заклепками, молниями и стразами наряд буквально сияет и приковывает к себе взгляд, ноги обуты в высокие ботфорты, в ухе серьга в виде черепа с рубиновыми глазами. А шляпа с широкими полями лишь подчеркивает ее неземную красоту и хрупкость.

— Кто ты? — потрясенно спрашивает Аид, прижимая к себе свина и пытаясь встать.

— Да-а, — говорит сказочное видение, — надо тебе было хоть дверь открытой оставить. Пошли, проветришься. А то так и до глюков недолго.

Эльф растроганно улыбается и отрицательно качает головой.

— Не беспокойся, прекраснейшая. Я сам. — И он мужественно отворачивается, разыскивая взглядом злосчастное ведро с краской. Красить больше не хочется. Но… надо так надо.