Онлайн книга «Дьявольский остров»
– О-ооой! Красный капитан прислушался. Теперь он разобрал слова, кричали по-русски: – Сто-ой! Погоди!.. Бронислав узнал голос Кривошапкина. – Быстрее! – радостно крикнул ему в ответ Бронислав. Вскоре показался и сам Данила. – Запрыгнуть сможешь? – спросил краснофлотец. – Нет, я выдохся. – Ладно, – Брониславу удалось поставить сходни назад. Данила забежал на судно. Теперь краснофлотец со спокойной душой затянул сходни на борт, пошел в рубку… Сейнер качнуло, и он оторвался от причала. Бронислав не стал включать сигнальные фонари. На белом фоне прибрежного льда отчетливо темнел проход, сделанный ледоколом по фарватеру бухты. Бронислав уверенно повел судно. – Не ранен? Жив, здоров? – Альберт Валерьянович внимательно посмотрел на Данилу. – Жив и здоров, – с задором ответил тот. – А чего так долго? – спросил у него Никанор. – У пролома и обвала колючей проволоки выставили часового. Пришлось его уложить. – Ты его убил? – полюбопытствовал Капитонов. – Да нет. Вырубил только. – Самбо? – Нет… Разобрался тем же способом, что и с прожекторами. Рогатка, жгут, гайка. Прямо в голову. Он упал, хрен его знает, может, окочурился, но вряд ли. Я не проверял. Он упал, а я ходу. Везде суматоха. Вышка горит. Из барака тоже дым валит, а эти сволочи дверь подперли, чтобы наших не выпустить. Хорошо, что окна повыбивали прикладами, чтобы люди не задохнулись. – Барак загорелся? – встревожился Альберт Валерьянович. – Да вроде справились с огнем. Только дыма много. – Вот сволочи, душегубку устроили, – со злостью проговорил Капитонов. – Это все староста, – наконец сказал Бронислав. – «Буржуйку» перевернул. – А что с ним? – одновременно спросили Альберт Валерьянович и Никанор. – Что, что, – грозно произнес красный капитан, – смерть предателям. Я привел наш приговор в исполнение. – Как? – встрепенулся Кривошапкин. – Заточкой в сердце. Трепыхнулся, как рыба, и все – теперь будет чертям байки травить. Может, сделают его старостой ада? – Когда же ты успел? – засомневался Капитонов. – Я не мог этот сучий потрох оставить в живых. Я уйду, а он будет наших лупить, – кипятился Бронислав. – Вот и пришлось потратить на него несколько драгоценных минут. – Нормально, – протянул Кривошапкин, – теперь даже как-то от сердца отлегло. – Да еще Митроху подстрелили, – чуть менее грозным голосом сказал краснофлотец. – Этот дурак за мной увязался. Хотел тоже с нами дать деру. А у него же халата не было. Его часовой на башне засек. И не промахнулся. – Он, конечно, мозгами двинутый, – проговорил Капитонов, – но отчего-то мне его жалко. – Жалко у пчелки, – сказал Бронислав. – У кого мозги набекрень, живет недолго. – А я ему чуть ребра не сломал, – с грустью в голосе сказал Данила. – Хватит канючить. Глаз уже не болит? На войне, брат, как на войне. – Подлая война, – наконец в разговор вмешался Шпильковский. – И не говори, Альберт Валерьянович… Подлющая, – согласился Капитонов. – А нам говорили, что она справедливая. За пролетариат воюем, – сказал красный капитан; было непонятно, говорит он серьезно или скептически. Внезапно со стороны берега раздались выстрелы. Стреляли в сейнер, который с причала уже казался светлым облаком, плывущим над морем. – Поздно, ребятки, мы уже ушли, – радостно потер руки Бронислав. Силуэт острова уменьшался, и впереди по курсу вырастал соседний скалистый островок. – Пригнитесь, – сказал товарищам красный капитан, – пуля – дура, а шальная пуля – бешеная дура – может и сюда долететь. – А ты? – воскликнул Данилов, видя, как Бронислав спокойно стоит у штурвала, вглядывается в морскую даль и уверенно ведет судно. – А я заговоренный. Одна знакомая цыганка заговорила. Умеют цыганки судьбой править. В глаза их чернющие глянешь, и капец, чувствуешь, что твоя судьба легла на другой галс. – Как это? – поинтересовался Данила. – Ну, типа, крутой поворот против ветра. Вскоре выстрелов с берега почти не стало слышно. – Все нам на руку, гавань, не гавань, пристань-то малая, быстрых катеров нет, на веслах не пойдут же, – вслух рассуждал краснофлотец. – И судно крепкое, новое. Вот только название черт-те что, не морское – «Попугай». «Альбатрос» – лучше, все-таки эта птица над волнами парит. Или хоть «Феникс» – всегда выживет. – А чем тебе попугай не угодил? – сказал Альберт Валерьянович. – У старого пирата Флинта был попугай, который кричал «пиастры, пиастры». Все засмеялись. – У пирата, говоришь… – задумался краснофлотец… – Ну вот впереди остров. Куда идти, направо, налево? У тебя же, Альберт Валерьянович, карта в голове. – А куда нам вообще плыть? – спросил военфельдшер. – Не плыть, а идти, – поправил Данила. Для него морское путешествие было романтикой, о которой он грезил с детства, и он принял правила игры, совершенно не думая об опасности, забыв о войне. – К какому берегу ты нас, капитан, приведешь? – вмешался в разговор Никанор. – Вот это и проблема… – протянул Бронислав. – Да ты же говорил, что нет никакой проблемы, – серьезно проговорил Шпильковский. – От Аландских островов рукой подать до Швеции. – Да, до Швеции мы бы, судя по показаниям указателя топлива, дотянули бы. Но дело здесь оборачивается неожиданным образом. Мы это судно вроде бы как захватили. Поэтому нас теперь в Швеции могут расценить не как беглецов-военнопленных, а как обыкновенных морских пиратов. И вот тогда мы попадем не в лагерь до окончания войны, а в настоящую тюрьму. После суда, с конкретным сроком. А какой он будет, только дьявол знает. – Что-то в тюрьму мне совсем не хочется, – почесал макушку Капитонов. – Вот то-то и оно, – продолжал Бронислав. – И что же нам делать? – забеспокоился Данила. – Остается только одно – идти в Эстонию. Там стоят наши войска. Если нас и возьмут эстонцы, то до нашего начальства это дойдет. А мы вернулись из плена сами – значит, не хотели сдаваться и при этом привели судно. А его можно под хороший тральщик переоборудовать. Вот за это нам и благодарность полагается. – Дельно, – восхитился Кривошапкин. – Только вот топлива не хватит. Можно лечь в дрейф, может, и на наш корабль нарвемся. |