Онлайн книга «И нет мне прощения»
|
– А не в вашем кругу они водятся? – удивился Кис, который давно героев нигде не видал. – Не в прямом смысле. Аиду мог увлечь, скорее, какой-нибудь бедный поэт или художник, творческая личность, талант с высоким потенциалом, – плохой поэт или художник ее бы не привлек, тут можно не сомневаться, у сестры есть чутье и вкус… И в то же время не эгоист. Он должен быть добрым. И нежным. Заботливым. – Красивым? – Не уверена. Не уродом, конечно. Но необязательно красавцем. И еще, мне кажется, он должен быть довольно крупным. Даша сама рослая, полновата… Рядом с мелким мужчиной она бы комплексовала. – Значит, не обязательно красавец, довольно рослый, талантливый, – начал повторять Кис, – при этом добрый, нежный… А это можно по внешности определить? – Доброту? – Ну да. А то бывает, как в старом фильме поется: «На лицо ужасные, добрые внутри»! Манон засмеялась. – Знаете что? Приходите ко мне в фонд, – она продиктовала адрес. – В два часа дня. У меня будет встреча… С человеком, который мог бы завоевать сердце Даши. – Мог бы? – переспросил детектив. – Вы правильно поняли. С этим человеком Дашунька не была знакома. Он всего лишь относится к типажу, который бы ей понравился. Сами увидите. Около полудня детектив устроился возле директорского стола Манон в ее кабинете. Девушка выглядела из рук вон плохо: лицо опухшее, глаза покрасневшие, – словно прилично перепила накануне. Или слишком много плакала? Спрашивать Алексей постеснялся, да и не его это дело. Он просто сидел и ждал, пока явится тот, кого Манон обозначила как типаж, достойный любви сестры. Долго ждать не пришлось: в двери кабинета появилось сначала инвалидное кресло, в котором сидела девушка-подросток, а затем, за спинкой каталки, возник молодой человек. Алексею не требовались пояснения: одухотворенная внешность этого парня (как и его сестры, впрочем) говорила сама за себя. Хотя кое-что его насторожило, пожалуй. Некоторое время они с Манон оживленно обсуждали сроки, в которые можно будет установить девочке протез руки, и вскоре покинули кабинет. – Такой вот примерно тип, Алексей Андреевич, – произнесла Манон, когда за посетителями закрылась дверь. – Вы уверены? – Странный вопрос. Что вас не устраивает? – Да меня-то все… Но, как бы так сказать поделикатнее… – Да скажите уж неделикатно! – не выдержала Манон. – Он женщинами не интересуется… Возможно, он гомо… – Он иконы пишет, – холодно перебила детектива Манон. – Но пока у него нет статуса иконописца, там все непросто. Ему еще учиться надо и, насколько я разбираюсь в вопросе, принять монашеский сан… – А-а-а, это тоже объясняет… – Кис чувствовал себя очень неловко. Манон показала ему парня, который ей самой нравится, как пить дать. А детектив тут со своими комментариями… Да куда денешься, надобно ведь уточнить, разобраться!.. – Но Аида нуждалась в любви, как вы говорили. В любви мужчины… А у Павла на лице написано, что он… интересуется чем-то другим. Не любовью к женщине, скажем так. – Нет, ну вы тупой, извините! – рассердилась Манон. – Разве я сказала, что у Аиды был роман с Павлом?! Я решила показать его вам как образец человека, которым могла увлечься моя сестра! – Она могла увлечься монахом?.. – О-о-о… – возопила Манон. – Нет, ну я понял, он очень одухотворенный… Алексей не был уверен, что Павел сказал Манон правду насчет икон. Он мог оказаться геем. Или латентным геем, – из тех, кто осуждает гомосексуализм и предпочитает уйти в религию, подальше от реальности своей природы, коей стыдится. – В общем, идею я уяснил, – встал он. – Спасибо. Манон его окликнула, когда он открывал дверь. – Алексей Андреевич! – Да? – обернулся он. – Как вы это разглядели? Что Павел… э-э-э… женщинами не интересуется… Так быстро? – Не знаю. Это видно. – А я… Я не увидела… Пока мне Наташа, его сестра, не сказала. – Манон, я тертый калач… У меня профессия такая… Я по лицам многое угадываю… Хотя не всегда, – решил быть честным детектив. – Случаются и промахи. – Но сейчас вы в точку попали. Алексею показалось, что данная фраза была произнесена с досадой. Ну, точно, Павел ей нравился! Пока она не узнала о его страсти к иконам. Прежде чем снова взяться за ручку двери, он, посмотрев на девушку, на ее покрасневшие глаза, произнес для самого себя неожиданно: – Вы поосторожнее с алкоголем, Манон… Она грустно усмехнулась в ответ, чем укрепила Алексея в его предположении. – Я серьезно! Когда человеку плохо, он нередко ищет утешения в вине… или водке… в алкоголе, в общем… Но это опасно. Не потому, что вы выпили какое-то количество, а потому, что это может войти в привычку… Вроде рефлекса: мне плохо – я пью. Чтоб утешиться. Только привычка эта опасная… Манон улыбнулась. – Спасибо, что беспокоитесь. Но не стоит труда. Вчера я действительно напилась до чертиков… У меня даже галлюцинации начались. Это очень неприятно, так что желания повторить данный опыт у меня нет! – Галлюцинации? И сколько же вы выпили вчера? – Много… – Манон смутилась. – Бокала четыре… Или пять… – Чего? – Белого вина. «Сотерн». Кис вернулся и сел обратно в кресло. Ему не нравилось то, что сказала Манон. От белого вина не бывает галлюцинаций. Даже у неискушенных в алкоголе девиц! – Манон, – как можно мягче спросил он, – вы при этом покурили… травку? Или приняли что-то покруче? – Господин детектив, – противным высокомерным голосом произнесла девушка, – вы за кого меня держите?! За наркоманку?! – Что вы, что вы, – поспешил исправить оплошность Кис. – Я просто… А что за галлюцинации, собственно? – Мне кажется, что ваши детективные… – она произнесла это слово с неприятным нажимом, – обязанности не простираются до заботы о моем здоровье. Или вы претендуете на роль моего личного врача? – Нет… Не то чтоб… Но… Кис искал слова и не мог найти. Его беспокоил тот факт, что у Манон вчера случились галлюцинации. Он слишком много знал о них, отчего они возникают, с помощью каких средств… Уж не с помощью четырех-пяти бокалов белого вина, это точно! Если бы девушка сильно перебрала, так ее бы просто стошнило, вот и все! Но галлюцинации?! – Послушайте… Манон… – Он все не находил слов, чтобы заставить ее рассказать о том, что случилось с ней вчера. А это было важно, он чувствовал! – Я волнуюсь за вас… Конечно, я не личный врач, но… |