Онлайн книга «Кузен Понс»
— Я всегда был страшен, как смертный грех, — сказал Понс, чуть не плача. — Это вы скромничаете, такой уж вы у нас скромник. — Да нет же, дорогая мадам Сибо, повторяю, я всегда был уродом, и никто меня не любил. — Да ну, никто не любил? — воскликнула привратница. — Так я вам и поверила, чтобы вы до такого возраста монахом прожили... Рассказывайте! Музыкант, вертится в театре, да если бы мне женщина такое сказала, и то не поверила бы. — Мадам Зибо, вы его вольноваете! — воскликнул Шмуке, увидя, что Понс корчится на кровати, как червяк. — Да ну вас! Оба вы старые греховодники... Подумаешь, какое дело — урод! Недаром говорится: мужчина чуть получше черта — уже красавец! Ведь сумел же Сибо понравиться, и кому — самой что ни на есть красивой парижской трактирной служанке... а ему до вас далеко... вы такой добрый!.. Ладно уж! Погуляли в молодости! Вот бог вас и наказывает за то, что бросили своих детей, все равно как Авраам!.. — Бедный больной собрался с последними силами и сделал отрицательный жест рукой. — ...Ничего, не волнуйтесь, проживете еще не меньше Мафусаила. — Да оставьте меня наконец в покое! — крикнул Понс. — Никогда я не знал, что значит быть любимым!.. Не было у меня детей, я один как перст... — Ей-богу, правда?.. — спросила привратница. — Уж очень вы добрый, а женщины, знаете, за доброту любят... Вот я и думала, ну как это можно, чтобы вы в молодости... — Уведи ее, — шепнул Понс своему другу, — она меня изводит! — Ну, тогда у господина Шмуке дети есть... все вы старые холостяки одного поля ягода... — У менья нет дети! — воскликнул Шмуке, вскакивая со стула. — Но... — Так, выходит, у вас тоже наследников нет? Вы оба как грибы в лесу растете... — Замольтшите, будем уходить отсюда! — сказал Шмуке. Добрый немец бесстрашно взял тетку Сибо за талию и, не обращая внимания на ее громкие протесты, потащил в гостиную. — Постыдились бы. Чего к бедной женщине пристаете, в вашем-то возрасте! — кричала тетка Сибо, отбиваясь от Шмуке. — Не критшите! — И вы туда же, лучший из моих господ, — не унималась тетка Сибо. — И угораздило же меня разговаривать про любовь со стариками, которые и женщины-то не знали! Ах, охальник, как я вас распалила! — воскликнула она, взглянув в глаза Шмуке, пылавшие гневом. — Караул! Караул! Он меня похитил! — Ви дура! — заметил немец, — Ну, што вам сказаль доктор?.. — Я за вас обоих в огонь и воду, а вы меня за дверь вытолкали, — утирая слезы, сказала привратница, оттолкнув Шмуке. — Говорят, что надо вместе пуд соли съесть, чтоб узнать человека... Истинная правда! Нет, мой Сибо куда смирней... А я-то о вас, как мать родная, пекусь! Своих-то детей у меня нет... намедни еще я мужу говорила: «Видно, бог знал, что делает, когда не дал нам детей. У меня двое сынков там наверху!» Вот вам истинный крест, не сойтить мне с этого места, если я вру... — Што сказаль доктор? — крикнул рассвирепевший Шмуке, впервые за свою жизнь топнув ногой. — Вот что он сказал, — ответила тетка Сибо, войдя со Шмуке в столовую, — он сказал, что наше золотце, наш ангелок может умереть, если за ним хорошего ухода не будеть. Но я от него не отойду, что бы вы со мной ни делали; я-то думала, что вы смирный, а вы зверь лютый. Ишь ведь какой горячий! Да где ж это видано, чтоб в вашем возрасте к женщине приставать, ах вы проказник! — Проказник! Я? Неушели ви не мошете понимать, што я люблю только Понс! — И слава богу, значить, ко мне приставать не будете, правда? — сказала она, улыбнувшись Шмуке. — И хорошо сделаете. Сибо кости переломаеть всякому, кто на меня позарится! — Увашаемая мадам Зибо, ухашивайте за ним полютше, — сказал Шмуке и попытался взять ее за руку. — Вот вам! Опять за свое! — Да вислюшайте, што я вам скашу! Все, што у менья есть, будет вашим, если ми его будем спазать... — Ладно, сейчас сбегаю в аптеку, принесу все, что надо... ведь на его болезнь много денег уйдет; как вы справитесь? — Я буду заработать! Я хотшу, штоб за Понс уход биль, как за принц... — Будет, будет, господин Шмуке; а вы ни о чем не волнуйтесь. Мы с Сибо скопили две тысячи франков, берите их, я уж и так давно в ваше хозяйство свои деньги прикладываю, что там говорить!.. — Добрая шеншина! Какое зердце! — воскликнул Шмуке, прослезившись. — Утрите слезы, слезы, которыми я горжусь, — они вознаграждают меня за все! — с пафосом произнесла тетка Сибо. — Бескорыстнее меня женщины нет! Только не входите к нему с заплаканными глазами, а то господин Понс еще подумает, что ему уж совсем плохо. Шмуке, растроганный такой чуткостью, взял руку тетки Сибо и крепко пожал ее. — Пощадите меня! — сказала бывшая трактирная служанка, бросив на него нежный взгляд. — Милий мой! — сказал добрый немец, воротясь в спальню. — Мадам Зибо — ангель, правда, ангель больтливий, но все-таки ангель. — Ты думаешь?.. Я за последний месяц научился не доверять людям, — ответил Понс, покачав головой. — После всех обрушившихся на меня бед я верю только богу и тебе!.. — Виздоравливай поскорей, и ми трое зашивем по-царски! — воскликнул Шмуке. — Сибо! — крикнула запыхавшаяся привратница, входя в швейцарскую. — Мы с тобой богачи! У обоих моих хозяев нет ни законных наследников, ни побочных детей, никого, понимаешь!.. Теперь я пойду к мадам Фонтэн, пусть погадает, какая нам рента будет!.. — Жена, ежели хочешь быть обутой, на сапоги умершего не рассчитывай! — изрек тщедушный портной. — Что это тебе вздумалось меня дразнить? — сказала она, ласково хлопнув мужа по спине. — Я не зря болтаю! Доктор Пулен приговорил господина Понса к смерти! Увидишь, мы еще разбогатеем! Он не обойдет меня в завещании... уж это будьте покойны! Ты знай себе свое дело, сиди за иглой да дом стереги. Не долго тебе осталось починкой заниматься. Уедем в деревню, в Батиньоль. И домик и садик — одно загляденье, ты будешь в земле копаться, я найму прислугу! — Ну, соседка, как там наверху дела? — спросил Ремонанк. — Узнали, сколько его собрание стоит? — Нет, нет, еще не узнала! Так быстро нельзя, голубчик. Я начала с вещей поважнее... — Поважнее! — воскликнул Ремонанк. — Да разве есть что важнее?.. — Не лезь, щенок! Я уж как-нибудь сама справлюсь, — властно сказала привратница. — Но ведь на проценты с семисот тысяч франков вы всю жизнь сможете припеваючи жить. — Будьте покойны, дядюшка Ремонанк, дойдет дело, узнаем цену всего, что старик собрал, тогда посмотрим... И привратница пошла к аптекарю за микстурами, прописанными доктором Пуленом, а визит к гадалке отложила до утра, рассчитывая сходить к ней спозаранку, до других посетителей, пока провидица еще не утомлена и точнее предсказывает будущее, так как у мадам Фонтэн часто собиралась целая толпа. |