Онлайн книга «Благодетельница»
|
– Нет, ты просто не знаешь, что такое настоящее чувство, поэтому так говоришь. – Ага, ага! – презрительно скривилась Нинка. – Ты еще скажи, что я тебе завидую. – Этого я не говорила. – Если хочешь знать, я тебе действительно завидую. Только не этой глупости, а твоему семейному счастью. А чувства… Они у меня во где сидят! – Нинка провела рукой по горлу. – У нас их здесь хоть отбавляй. Ногами по ним ходим. Куда ни плюнь, всюду чувства, а жизни никакой. Как не надоело – сорок пять лет все одно и то же! Я, например, реального человека хочу, с деньгами и старого, чтобы с глупостями не приставал. – Нинка взмахнула ножом и ловким ударом рассекла курицу на две части. – Сациви есть будем, – объявила она безо всякого перехода и повернулась лицом к плите. – И все равно он не такой, он совершенно особенный… – мечтательно произнесла Света, возя по столу тряпкой. – Сколько ему лет-то, твоему особенному? – Не знаю. На вид лет тридцать пять. – А дети у него есть? – Не знаю. – Не знаю, не знаю, – опять передразнила ее Нинка. – А что ты знаешь-то? Ты-то, небось, ему все разболтала? «И правда, – подумала Света, – я рассказала о себе все, а о нем почти ничего не знаю». – Конечно, – продолжала Нинка, хлопая крышками кастрюль. – Видит мужик – сидит миллионерша, да еще хорошенькая, ну как такую возможность упустить? Тем более что сам нищий. – Да откуда ему знать, что я миллионерша? – Ха! Да ты на свои руки посмотри. Ему одного твоего колечка на десять лет шикарной жизни хватит. – Так ты что же, считаешь, что в меня уже влюбиться нельзя? – обиделась Света. – Можно. Особенно, если знать про твои миллионы. – Нинка твердо посмотрела подруге в глаза. – Свет, я тебе один раз совет дам, а там поступай, как знаешь. Не связывайся ты с этим писателем. Ты человек непрочный, к сложностям непривычный, он тебя разведет, выпотрошит и бросит. – Я все равно разводиться хотела… – Не ври! Ты еще вчера голову ломала, как семью сохранить. И это был верный ход мыслей. У тебя ребенок, муж золотой, в прямом и переносном смысле, передохни здесь пару дней и поезжай домой, пока не поздно. – А почему должно быть поздно? – Ты думаешь, твой Даниель тебя всю жизнь дожидаться будет? Свято место пусто не бывает. Его живо кто-нибудь к рукам приберет. Давай за стол садиться, а то ночь уже на дворе, а мы не завтракали. Все готово. – А сколько времени? – Восемь. Света покосилась на телефон. – Да не позвонит он сегодня, не жди. Это у них тактика такая. Вместо того чтобы добиваться, ухаживать – на неделю пропал, и она твоя. Нинкину речь прервал телефонный звонок. Света бросила на подругу победоносный взгляд и потянулась к трубке. – Але! – крикнула она и тут же сникла. – Ja, ja [12] , – перешла она на немецкий язык. – Даниель? – прошептала Нинка. Света мрачно кивнула. – Как долетела? – спросил Даниель. – Нормально. – Как погода в Москве? – Холодно. «Ну, разве это разговор между двумя близкими людьми?» – с досадой подумала Светлана и спросила: – Как у тебя дела? – Плохо. – Почему? – Я без тебя не могу. – А Маша как? – безучастно продолжала Света. – Капризничает, ругается с Маргаритой. Я надеюсь, ты там недолго? – Посмотрим. – Schatz, возвращайся домой, прошу тебя! – Я подумаю… – С Машей хочешь поговорить? – Хочу. – Мама, тетя Маргарита дура! – услышала она раздраженный голос дочери. – Как тебе не стыдно, разве можно так говорить о взрослых?! – Дура, дура, – не унималась Маша. – Она меня к Марине не пускает и на ужин кашей кормит, а я ее терпеть не могу! Раздались короткие гудки. Света с удивлением посмотрела на трубку. – Ну, что там? – поинтересовалась Нинка. – Машка хулиганит. Трубку бросила. – Так ты перезвони. – Нет, не буду. Сами разберутся. Давай ужинать.Маша бросила трубку и с ревом кинулась наверх, в свою комнату. – Что с ней? – растерялся Даниель, вопросительно глядя на Маргариту. – Что? Ваше воспитание! – развела та руками. – Маша! – крикнул Даниель и пошел вслед за дочерью. Девочка лежала на кровати ничком, накрыв голову подушкой. – Mäuschen [13] , что с тобой? – спросил Даниель, присаживаясь на край кровати. Маша прогудела что-то из-под подушки и заколотила ногами по одеялу. – Зачем ты обижаешь Маргариту? Она же тебе ничего не сделала. Девочка резко перевернулась на спину, закинув подушку в другой конец комнаты. – Она меня не любит! – Глаза у нее были сухие, без слез, и тем заметнее полыхало в них отчаяние. – С чего ты взяла? – робко возразил Даниель. – Потому что… потому что я знаю! Она злая. Баба-яга! – Да что она тебе сделала, в самом деле? – начал раздражаться Даниель. – Я не хочу ее вместо мамы! – Маша обмякла и, забравшись к отцу на колени, горько заплакала. – Вот глупенькая! – Даниель прижал девочку к себе. – Кто же тебе сказал, что она вместо мамы? Она только на несколько дней пришла, чтобы я мог работать. – Это вы для меня придумали! – всхлипывала Маша. – А мама уехала навсегда. – Да что ты такое говоришь? Кто тебе это сказал? – Маргарита. – Что она тебе сказала? Что? – Даниель оторвал дочку от себя и, слегка встряхнув, заглянул ей в глаза. – Она сказала, что богатые всегда с жиру бесятся, думают о своих удовольствиях, а потом дети сиротами растут! Первую часть фразы Даниель не понял, Маша сказала ее по-русски, но зато высказывание насчет сирот потрясло его окончательно. Даниель бросился вниз по лестнице, на ходу повторяя про себя: – Прошу вас немедленно покинуть мой дом. Прошу вас немедленно покинуть мой дом! Маргарита стояла в дверях уже в пальто и, пыхтя, устраивала на голове допотопный вязанный берет. – Прошу вас… – начал Даниэль. – Да я и так ухожу, – прервала его Маргарита. – Не могу я с вашим ребенком, капризная она очень. Вы уж на меня не обижайтесь. – Маргарита подняла с пола тяжелую нейлоновую сумку со своими вещами. |