Онлайн книга «Ловушки памяти»
|
Толпа вокруг меня загудела. Кто-то из студентов видел этих девушек сегодня утром в абсолютно нормальном состоянии. Они пришли в университет, как обычно, в бодром расположении духа. Болтали, смеялись. Внезапно все трое как одна упали на пол и забились в конвульсиях. Никто ничего не понял. Доктор внимательно выслушал всех, кто хоть что-то мог сказать, и пообещал: – Разберёмся. Похоже, парень был озадачен тем, что увидел. Правда, выглядел спокойным. Я про себя отметила, что ведёт он себя очень профессионально. Кому же ещё оставаться невозмутимым, если не врачу? Даже если вокруг творится такое! Я не на шутку заволновалась. Успокойся, Мила, успокойся! Происходящее – всего лишь сон. Эти люди сидят себе сейчас преспокойно дома и пьют чай с ватрушками. Вдох, выдох, Мила, вдох, выдох… Тем временем подоспели носилки, и бьющихся в конвульсиях девушек стали торопливо поднимать, чтобы унести в машину скорой помощи. Несчастные сопротивлялись санитарам из последних сил. Самая молоденькая из девчонок истошно кричала, словно черти хотели затащить её в ад: – Отпусти! Отпусти! Она отбивалась ногами и руками, выворачивалась, царапалась. Тот врач, что был постарше, спросил у своего молодого коллеги: – В психиатрию? Это был даже не вопрос, а скорее утверждение. Молодой неопределённо кивнул, затем ответил: – Дай мне пару минут, Иваныч. Разберусь. Иваныч пожал плечами и стал громко раздавать приказания санитарам, которые с трудом справлялись с разбушевавшимися девчонками. Песок, который я никак не решалась высыпать на пол, был по-прежнему зажат в моём кулаке. Внезапно я почувствовала, что он стал нагреваться, обжигая руку. Я раскрыла ладонь и украдкой посмотрела на её содержимое. Сейчас песок больше напоминал тлеющие угли, остатки пожарища, слегка искрящиеся, догорающие неярким мерцающим пламенем. Я невольно вздрогнула: а что, если всё-таки достали? Прорвали Лехины баррикады и теперь могут сделать со мной всё, что им угодно. И с этими несчастными тоже… «Отпустите их!» Эта мысль, облечённая в слова, стала блуждать в моей голове, ища нужного адресата. У меня уже был опыт подобного ментального обмена. Только не помню, где и когда я этому научилась. «Урок усвоен?» – наконец пришёл долгожданный ответ. Да! Да, чёрт возьми! Пусть девчонки перестанут мучиться, пусть у всех пройдёт эта ужасная паника! Они вам не нужны! «Пока не нужны. Но придёт тот час, когда каждая душа будет на счету. И мы победим». Вас нет. Я не вижу никого рядом. Как можно говорить о какой-то победе, если вы даже твёрдой оболочкой не обладаете? «Ошибаешься. Нас здесь гораздо больше, чем вас. Мы можем вселиться в каждого. Люди ведь так слабы! Посмотри вокруг. Видишь, кругом хаос и паника. Значит – мы рядом». «Выходит, вы вселяетесь в людей, заставляя их действовать по своей указке?» «Не только в людей. И ты в этом скоро убедишься. Страх станет твоим постоянным спутником». «Вот как?» Я улыбнулась. Как обычно, когда мне не по себе. «Опасное качество. Не стоит так открыто смеяться прямо в лицо своего врага. Его это лишь разозлит». «А друзей? Может, это их успокоит? Вселит им уверенность, что со мной всё в порядке?» «Твоих друзей здесь не осталось. Почти. Они наблюдают, но близко не подходят. Проверяют – так ли он велик, твой талант. А ты уязвима, несмотря ни на что». «Зачем вы так настаиваете на нашей с ними встрече? Вам это выгодно?» «Нам не нравится подчиняться». «А при чём тут я?» «Ты поможешь нам разобщить противника. Ты много значишь для наших врагов». Я схватилась за голову. Мой мозг отчаянно сопротивлялся, не желая воспринимать такое количество новой и очень странной информации. Одно я сейчас знала совершенно точно – паника в университете продолжается, и во всём этом есть моя вина. «Что вам от меня надо?» «Нам необходимо полное подчинение». «А вот этого не дождётесь! И ещё: освободите девчонок!» «Твоя дерзость может сыграть с тобой плохую шутку, но пока мы не наказываем». «Вот уж спасибо так спасибо!» Я чуть не поклонилась в пояс, но подумала, что со стороны это будет выглядеть несколько эксцентрично, и отказалась от этой идеи. Тем временем вокруг меня стали происходить некоторые изменения. Паника постепенно утихала, и во взглядах людей больше не было страха. Девчонки, которых всё ещё тщетно пытались погрузить на носилки крепкие санитары, быстро пришли в себя. Теперь рыженькая Ира, которая высыпала мне на руку песок, непонятно как у неё оказавшийся, уже сидела на мраморном полу и с удивлением оглядывалась по сторонам. – Ирка, как ты? – участливо обратились к ней из толпы. Девушка откликнулась на знакомый голос и еле слышно прошептала: – Нормально. А что здесь произошло? Сразу несколько девушек стали ей помогать подняться, наперебой рассказывая подруге, как они испугались, застав в таком страшном состоянии. Я тоже подошла к Ире и дружелюбно улыбнулась: – Привет! Та неопределённо кивнула. Видимо, силилась понять, кто я такая. Этот кивок мог означать что угодно – да, я тебя помню и – нет, я не помню тебя. Я спросила: – Тебе было очень страшно? Девушка посмотрела на меня немигающим взглядом, словно не слышала. Такой взгляд – потухший, немного обречённый, даже разочарованный, бывает лишь у умудрённых жизнью пожилых людей. Боже! С этим нужно что-то делать! Надо бороться! Моя решимость крепла с каждой минутой. Я чувствовала себя сильной, как никогда. Совсем недавно моя жизнь изменилась, и пока, возможно, в ней больше вопросов, чем ответов, но я обязательно справлюсь! – Была боль? – снова спросила я. Ира молчала, словно набрала в рот воды. – Ты чувствовала, что больше не можешь дышать? – Слушай, не надо её трогать сейчас! – одна из одногруппниц Ирины решила за неё вступиться и отгородить от моих вопросов. Поняв, что сейчас мне ничего не добиться, я отступила. Несколько санитаров и два доктора с удивлением смотрели на пациенток, которые оживали в режиме online. – Так их надо госпитализировать? – нетерпеливо уточнил Иваныч у молодого. – Похоже, нет. Всё в порядке, – ответил красавецврач, почему-то голосом Лёхи. Я с облегчением рассмеялась: – Эй, ты закончил? Вытащишь меня отсюда? – Уже, – пронеслось прямо над моим ухом. Я удивлённо повернула голову и увидела Навигатора, сидящего рядом со мной на кровати. Из окон лилась ночь. |