Онлайн книга «Жесть»
Фраерман… про эту тварь в шляпе вообще не хочется думать — кто оно и что оно. «Я им обоим что-нибудь должен? — спросил себя Илья. — Я брал у них и не отдал?..» Он остановился. До его подъезда оставалось метров тридцать — вдоль бесконечного дома — «кораблика»… Холодная ярость росла в груди, превращаясь в ледяную глыбу. Илья медленно достал мобильный телефон (что же я делаю, идиот!!!), нашел номер Марины и вдавил кнопку вызова… «АППАРАТ АБОНЕНТА ВЫКЛЮЧЕН ИЛИ НАХОДИТСЯ ВНЕ ЗОНЫ ДЕЙСТВИЯ СЕТИ». Попытка вернуть себе уважение провалилась. Ярость возросла на порядок, глыба всплыла в мозгу и вот-вот грозила перевернуться. «Вечно она выключает трубку, когда не надо! — Илья психанул, пнул ногой скамейку. — Нервная натура, черт ее дери!» Секунду поколебавшись, он принялся набирать SMS-сообщение. Утром Марина включит мобильник, азартно предвкушал он, тут и получит бомбу на свой жидкокристаллический экранчик… Сообщение было коротким — голая суть. Однако эта недотрога, эта язва в юбке — оценит… Чего бы от нее потребовать взамен, развеселился Илья, завершая отправку. Час интимной близости — на диванчике шефа? Романтическую ночь при свечах? Бомба благополучно ушла в эфир. ….Уже возле подъезда ему попались на пути двое. В дешевых нейлоновых куртках (дурацкого фиолетового цвета), в спортивных штанах. Он бы не обратил внимания на этих низкосортных индивидов, если б его не окликнули: — Илья Олегович? — Ну? — сказал он. Один так и стоял перед ним, а второй совершенно неуловимым образом оказался сзади. Словно телепортировался. Илья растерянно оглянулся. Больше на дорожке никого не было. Грабители! — Передашь Ленскому привет от Нигилиста, — сказал тот, что спереди. — Если когда-нить приснишься ему. — Что за Ленский? — взвизгнула жертва в панике. — Владимир Ленский, деревня. Кстати, и тебе тоже поклон от Нигилиста… — Подождите, подождите, — заторопился Илья, начиная понимать. — У меня есть деньги, возьмите, я сам отдам! Сам! Дрожащими руками он вытащил пачку долларов. — Тридцать тетрадрахм, — ухмыльнулся грабитель. — Это баксы! — Ага, Иуда из Кириафа не брезгует и баксами. Реальность опять расползалась — в который раз за сегодняшний день. Реальность сместилась к краям, оставив в центре плоские яркие кляксы. Все было понарошку! — Подождите, подождите… Ударил тот, который сзади. Узкое длинное лезвие вошло журналисту под левую лопатку и моментально вышло — как ужалило. Илья остолбенел, беззвучно двигая губами. Пытался что-то произнести, но помешали кровавые слюни и кровавые сопли. Кровь заляпала ветровку. Доллары выпали из ослабевших пальцев… Падающее тело нежно подхватили, оттащили на газон, уложили на землю. Затем умирающему журналисту разжали рот пошире и вогнали туда нож — по рукоятку. Острие вышло из затылка, пришпилив голову к опавшей листве, — точно жука в гербарии. Выпученные глаза остекленели… Убийцы работали споро и слаженно. Один снимал часы, второй опустошал карманы. Собрали с дорожки доллары. Протерли рукоятку ножа. — Подбросить бы Ленскому его сраные баксы, да еще с запиской… — вслух помечтал самый разговорчивый из них. Нет, нельзя было. Местный игемон, известный под кличкой «Нигилист», повелел, чтоб никакой политики, чтоб нападение выглядело, как чистая уголовщина. С другой стороны, эта падаль и не тянула на Иуду из Кириафа, не тот масштаб предательства, мягко говоря. …Через пару-другую минут две поджарые тени бежали трусцой — прочь от места преступления. На проспекте их ждала машина: они с ходу нырнули в салон, — и нет никого. Илья остался лежать. Нож торчал изо рта — на память ментам. Стильные черные одежды были безнадежно испачканы красным. Тьма поглотила своего незадачливого поклонника — с тем же равнодушием, с каким поглощает всех прочих ничтожеств, полагающих себя избранными. Среда, почти ночь. ТАБЛЕТКИ ОТ СТРАХА
Магнитофон на плече у громилы по имени Валя весело наяривал: Я сижу в сортире и читаю «Роллинг стоун», Веничка на кухне разливает самогон, Вера спит на чердаке, хотя орет магнитофон, Ее давно пора будить, но это будет моветон… [18] Берия вошел в сарай ритмично, словно танцевальные па совершал. Он был меломан и эстет, хоть и зарабатывал на жизнь отнюдь не красивыми делами. — Ба! — воскликнул он. — Волшебная сила искусства! Валечка уже на кухне… самогон на столе — вижу… магнитофон орет… а спит у нас кто? Хозяин дома? Не пора ли его будить или это моветон? А, хозяйка? Зойка бесновато озиралась: — Не запылились… Шатуны чертовы… Валя молча сгрузил магнитофон к стеночке. В руке у него остался только большой электрический фонарь. Я боюсь спать. Наверное, я трус. Денег нет, зато есть — пригородный блюз… — Добрейший вечерочек, братья и сестры, — дурашливо объявил Берия. — Глянь-ка, Валя, достойно гуляют люди! Он сделал широкий жест, объемлющий и храпящего Лютика, и Зойку с Мариной, находящихся в легком ступоре. Он — натурально! — чем-то смахивал на Лаврентия Павловича: очки, больше похожие на пенсне, плюс кепка, да и росточек его — не сравнить с Валей или тем же Лютиком. — Гостью, смотри-ка, принимают, — толкнул он товарища. — Красавицу, — одобрительно подтвердил тот и направил на женщин луч своего фонаря. Зойка отвернулась, глядя застывшим взором в одну точку. Марина заслонилась рукой, морщась. Ее, откровенно говоря, здорово подташнивало. — И квасят, — сказал Берия с завистью. — Ох, квасят… Я боюсь пить. Наверное, я трус. Денег нет, зато есть — пригородный блюз… — Золотые слова, — поклонился он магнитофону. Некоторое время «шатуны» пристально разглядывали всю честную компанию. Обратили внимание на то, в каком положении находится гостья. Берия, поигрывая плечами, вальяжно прошелся по сараю. И вдруг Марина заметила у него на плече… свою сумочку! — Что хозяйка, к столу не пригласишь? — бросил он. — Посидим туда-сюда, глядь, и вечерок скоротаем… Зойка не отреагировала. — Чего-то слабо рады нам здесь, — огорчился Валя. — Но мы все равно присядем. Потому как разговор есть… даже два разговора! |