Онлайн книга «Изольда Великолепная»
– А вы, леди, позволили сделать это… Что? И когда? Нет, если между нами что-то было, я бы заметила. Если, конечно, это было бы со мной. А судя по всему – со мной. Интересно, а мне понравилось? – И не найти другого места, как Зал Совета… О… вот она о чем. Безумие какое-то. Кайя лишь прикоснулся ко мне. И… я ведь не против была. И точно не буду, если все повторится. Очень надеюсь, что все повторится. – Видите, – веер вновь раскрылся, отгораживая леди Лоу от меня, – вас оскорбили, а вы даже не заметили этого. Заметила я кое-что другое, что совершенно не касается данного существа, слишком возвышенного для грязных земных отношений. И ведь она на полном серьезе несет всю эту чушь. Откуда она вообще узнала? Спросить? Она ждет вопроса и с удовольствием ответит на него, подсыпав дерьма в мою и без того крепко унавоженную душу. – Возможно, в вашем мире допустимо, чтобы женщина имела такую же низменную натуру, какую имеет мужчина… А вот это уже неприкрытое хамство, и я понятия не имею, что с ним сделать. Разве что проявить свою низменную натуру, отобрать веер и постучать им по высокому лбу. Мысль показалась весьма привлекательной, только подозреваю, что их светлость не одобрит. – …леди должна всегда оставаться леди. Но вам, боюсь, этого не понять. Воинствующие феминистки, тайные мужененавистницы… лесбиянки, опять же тайные… в какой безумный мир я попала? – И сейчас я, пребывая всецело в вашей власти, готова смиренно принять любое наказание. Она вновь присела, и жест этот был оскорбительно изящен. Леди, леди… что ж мне с нею делать-то? А что бы я ни сделала, она в глазах местного бомонда предстанет мученицей. Вот пусть и мучается… вдали от бомонда. – Я не желаю видеть вас, леди Лоу. – Мне стало невыразимо тошно. Переспать с половиной местного двора, а потом обвинять Кайя в том, что у него натура не того градуса благородства? Это лицемерие. Или все проще? Не лицемерие, но просто обида отвергнутой женщины? А и плевать! – Будьте добры покинуть замок. До особого распоряжения. Реверанс сделался глубже. – Также я запрещаю вам носить парики. Может, дело в них? Тяжелые, душные. Голова преет, мысли дурные заводятся. – Как будет угодно вашей светлости. Ее лицо сохранило все то же отрешенное, слегка мечтательное выражение. И нельзя было сказать, оскорблена ли леди Лоу наказанием либо оно оставило ее и вправду равнодушным? У меня же осталось неприятное чувство, как если бы я сделала что-то не то. Все правильно. Это теперь и мой мир тоже. И замок. И Кайя тоже мой. Я подошла к окну и, навалившись на створки, распахнула. Жарко, как же все-таки жарко. И рука опять чешется, но уже запястье, на котором проступило крохотное пятнышко комариного укуса. Расчесывать не следует. Леди должна оставаться леди. Но я не хочу! Меня совершенно низменно тянет прикоснуться к Кайя, чтобы черные ленты под кожей его поползли за моими пальцами, вычерчивая траекторию движения. Вот только обрадуется ли он подобной инициативе? Ветер уносил жар, мне становилось легче. И я, опустившись на широкий подоконник, закрыла глаза. Надо выбросить леди Лоу из головы и думать о хорошем. О золотых ласточках и лазури. О паладине, который спустился с небес на зов Урфина. О другом, что застыл на синем щите… прохлада вдруг сменилась холодом, и мысль, острая, неприятная, разрушила очарование момента. Паладинов почти не осталось. На них охотятся ради корсетов и свечей… Нет, это ерунда. Глупая ассоциация, в которой смысла не больше, чем в святочном гадании. – Леди? – Наверное, я задумалась и пропустила появление Ингрид. – Вам не следует сидеть на подоконнике. Вот еще она меня учить станет! – Ветер холодный, – добавила Ингрид. Спокойно, Изольда, не следует бросаться на людей лишь потому, что мысли твои пребывают в беспорядке. – Ингрид, вы теперь старшая фрейлина. – Благодарю. И если позволите сказать, ваша светлость, – Ингрид спокойно закрыла окно, – то у леди Лоу талант находить ядовитые слова. Не позволяйте ей отравлять себе жизнь. Мудрый совет, хотя несколько запоздалый. – Ингрид, а вы… тоже считаете, что я заняла чужое место? Она подала руку, помогая мне слезть с подоконника, и проводила к креслу. Достала серебряные кубки тонкой работы, плеснула вина. В плавных ее движениях ощущалась сила, которая была какой-то не женской. – Выпейте, – посоветовала она, присаживаясь у моих ног. Вино здесь разбавляли водой до почти полной потери вкуса. Зато можно пить, не опасаясь опьянеть. – Ваше место становится вашим тогда, когда вы решаете его занять. Разумно. – Сложно быть не такой, как все. – Ингрид смотрела в свой кубок, не прикасаясь к вину. – Будут разговоры. Сплетни. Насмешки. Грязные шутки, порой очень злые… Она ведь о себе говорит. Вряд ли местное общество настолько толерантно, чтобы сквозь пальцы смотреть на крепкую женскую «дружбу». – Но если не сдаваться, то рано или поздно они устанут. Ох, хватит ли меня дождаться этого замечательного момента?! Ингрид выпила вино одним глотком и, отставив кубок, протянула руку. – У вас хватило смелости отослать леди Лоу. Это оскорбление, которое она не скоро забудет, тем более что вы отдали место мне. Наши роды соперничают давно… что-то около трех тысяч лет. И всякий раз Кормаки брали верх над Макферсонами. Если бы леди Лоу стала женой его светлости, мне пришлось бы покинуть двор. – Это потому, что вы… – Предпочитаю женщин. – Ингрид отличалась прямотой. – Да. Старая скучная сплетня и замечательный повод, хотя меня не слишком бы опечалило расставание со здешним двором. Разве что с некоторыми… друзьями. Скорее уж подругами. Но мы с Ингрид поняли друг друга без уточнений. – А вы сыграли хорошую шутку, – сказала она. Которая, предполагаю, икнется и не раз. Спасибо Кайя за совет. Он это нарочно? Или просто не дал себе труда подумать? А с другой стороны, что сделано, то сделано. И ни капельки о содеянном не жалею! – Но у Кормаков хорошая память. И теперь мне придется вам помогать, иначе ваши ошибки станут и моими тоже. О боже! Ну почему у них все настолько запутано? И как мне во всем этом разобраться? Ингрид подняла кубки и вернула их на место. – Для начала вам следует приступить к вашим обязанностям. У меня и обязанности есть? |