Онлайн книга «Изольда Великолепная»
Как-то в покое неуютненько. Тихо так… жутковато… огонь вокруг и особенно на витражах, но меня знобит. И мысли в голову лезут всякие. Дурацкие, но навязчивые. А если Кайя не придет? Если он понял, что леди Лоу ему больше подходит? Она ведь красивая. Или придет и… тоже поймет, что ошибся? У него ведь свои ожидания. Вдруг я не соответствую его идеалу? Скорее всего, что не соответствую. Недостаточно совершенна… в принципе несовершенна. Чем дольше думаю, тем четче это осознаю. Главное – снова не разреветься. Я шмыгаю носом и часто-часто моргаю, отгоняя слезы. И настолько сосредотачиваюсь на этом занятии, что пропускаю появление Кайя. Мог бы хоть дверью хлопнуть приличия ради. – Иза? Ну я. Кто еще тут может быть? Сижу вот дура дурой и без бантика. – Иза, ты что, плачешь? – Он действует по установленному ритуалу. И я не против оказаться у Кайя на руках. Ох, дедушка Фрейд нашелся бы, что сказать по этому поводу. – Пожалуйста, не надо плакать. Я тебя обидел? – Нет. – Тогда кто? – Никто. Кайя вздыхает: – Хочешь, я уйду? – Вот только попробуй! Веером огрею. От него пахнет вином и цветами. Мне неприятен этот запах. Чужой какой-то. И я чихаю. – Все хорошо… просто я переволновалась немного. – Из-за Лоу? – Кайя хмурится и мрачнеет. Успел хлебануть яду? Ну вот, ни на минуту мужа оставить нельзя: сразу обижают. – Ты не должна беспокоиться из-за нее. Или из-за кого бы то ни было. – Она красивая. Я же обыкновенная. Не леди даже, а не пойми кто родом из ниоткуда. Случайный фактор, подброшенный неведомым мне Оракулом в местное уравнение, и Кайя когда-нибудь это осознает. И вспомнит, что в их мире нормально заводить фавориток, но я так не смогу жить. Изо дня в день встречать любовницу мужа, улыбаться ей и поддерживать высокие отношения. И швыряться расческой в супруга, когда перепутают фасоны платьев. Кайя снова вздыхает и, поддерживая меня одной рукой, второй разворачивает кресло к камину. Садимся вдвоем. – Иза, – он поднимает мой подбородок, вынуждая смотреть в глаза, – выбрось это из головы. Такого никогда не будет. Ну да… все мужчины делают это – дают невыполнимые обещания. – Есть одно обстоятельство, о котором я не упомянул. Я не был уверен до конца. Вообще не был уверен, хотя подозрения имелись. Кого и в чем он подозревал? Надеюсь, не меня. Я вот ничего плохого сделать не успела. Вроде бы. – В твоем присутствии… вообще, когда дело касается тебя, я лишаюсь способности мыслить здраво. Начинаю вести себя не так, как должен бы. А сегодня ты меня остановила. – И что это значит? – Ты – мое сердце. В буквальном смысле. Ничего не понимаю, но смотреть готова вечность. Слушать тоже. Он ужасно сосредоточенный, когда что-то объясняет. И эти морщинки на лбу. Разгладить бы… но тогда Кайя отвлечется от объяснений. – Видишь ли, если бы таких, как я, было много, мир бы не выдержал. И те, кто сделал нас… Я касаюсь щеки. Теплая, горячая даже. И мягкая очень. – …весьма своеобразно решили проблему. Мы все однолюбы. Хотя это не совсем любовь, потому что у нормальных людей получается жить даже после расставания… или смерти любимого. У нас – скорее патологическая привязанность. Какие мы слова знаем… Интересно откуда? Да и вообще, чем глубже, тем занятней. Кто их сделал? И зачем? – Иза, это очень серьезно. Если тебя вдруг не станет, то в лучшем случае я умру. – А в худшем? Кайя трет щеку, но отвечает: – Ты видела, чем я был сегодня? Я превращусь вот в это, но все равно не протяну долго. Мой отец продержался год. И поверь, это было худшее время в моей жизни. Бывает, что хватает на года три-четыре… и чем больше, тем страшнее. Появляется идея. В основном безумная совершенно. Сначала свобода рабам. Потом – абсолютная свобода всем. Или месть, как у Магнуса. Он нашел тех, кто убил его жену, но не остановился. Мне и сейчас все время кажется, что он вот-вот сорвется. Мой отец решил, что должен изменить меня… Черт. Все и вправду серьезно. – Я, честно говоря, надеялся избежать подобной участи. Потому и выбрал Лоу. Это очень страшно – зависеть от кого-то, когда видишь, к чему эта зависимость приводит. Пожалуй, это был самый сильный мой страх. А Урфин обратился к Оракулу, который оказал дружескую услугу. И Кайя получил нашу светлость не то сомнительным призом, не то ярмом на могучую шею. Да уж, друзья знают, как поддержать в трудную минуту. С такими друзьями и врагов не надо. – Но все оказалось много лучше, чем я ожидал. Только… пожалуйста, когда я буду не в себе, не подходи. Специально я тебя не задену, услышу в любом состоянии. А вот случайно – могу. Я трогаю рыжие плотные пряди, глажу виски и щеки, шею, которую натер жесткий воротник камзола. И не знаю, что сказать. От меня никто никогда не зависел. Чтобы настолько. – И мне понравилось, что ты меня ревнуешь. – Кайя ловит пальцы губами. – Это было забавно. – Ты все еще… боишься? – Боюсь. В основном того, что не сумею тебя защитить. Видишь ли, то, что со мной происходит, сложно объяснить кому-то. Ты вот поймешь. Ты видишь, что я не лгу. Дядя… он испытал на собственной шкуре. Думаю, Сержант. Ему тоже довелось многое увидеть. И Урфин… а остальным кажется, что у меня просто придурь такая. Случилась. Я могу рассказывать долго и много, но… …но никто не станет слушать. Нормальные люди не играют в лебедей. Ну что, Изольда, хотелось большой и чистой любви с гарантией? Пожалуйста. Получи по накладной и распишись. – Все будет хорошо, сердце мое. Это он меня или себя успокаивает? Ладно. Завтра подумаем, что со всем этим внезапно обретенным счастьем делать. На сегодня у меня иные планы. Я встаю – Кайя не делает попыток удержать – и совершаю вояж к кровати. Кайя следит, и, чувствую, растет его недоумение. Возвращаюсь назад. – Это тебе… просто подарок. Вот. Я не умею дарить подарки, особенно тому, кому и подарить нечего: у него все есть. Удивление зашкаливает. Почему-то оно видится мне лимонно-зеленым и с привкусом текилы ко всему. Он вытаскивает цепочку, довольно толстую, хотя и простого плетения. На ней – раковина медальона. С одной стороны – ласточка. С другой – паладин. Он получился очень живым, настоящим почти. Мелкие камни переливаются драгоценной шкурой, а желтые глаза смотрят и, готова спорить, видят. Кайя разглядывает медальон внимательно. Разве что на зуб не пробует. |