Онлайн книга «Дефолт совести»
|
Словом, ученица Бехтеревой намеренно подводила магната к мысли, что ни в коем случае нельзя терять надежды. Рано или поздно может наступить долгожданный момент, когда и в его случае кто-то, как Колумб, закричит: земля! «Боже мой! Она не только красива, но и чертовски умна», – постоянно думал Блейк после подобных уроков. Движимый не просто любознательностью, но и вполне понятной личной заинтересованностью, Блейк всё чаще возвращался в беседах с ней к вопросу о том, насколько реальны разработки учёных в области современных криогенных технологий, предполагающих глубокую заморозку человеческого тела с последующим его оживлением через десятки лет. Слушая разъяснения доктора, Блейк всякий раз начинал искренне сожалеть, что в своё время не уделял должного внимания, а главное, не инвестировал средства в развитие мировой медицинской науки и технологий. Сейчас Корсар был готов компенсировать эти упущения, но увы... Куда? В то солнечное утро, когда докторша вошла в спальню Блейка, чтобы провести очередной сеанс психотерапии, старику показалось, что сегодня его Галатея особенно красива и притягательна. И невольно, словно мальчишка, не выдержав напряжения нахлынувших чувств, Дэйв неожиданно для себя разом выплеснул наружу накопившиеся эмоции. – Вы так прекрасны, что нет слов. Впрочем, всё равно лучше, чем Пушкин, не скажешь! Вы, девочка моя, воистину гений чистой красоты, – с присущим в основном русским людям пафосом заговорил Блейк. – Вы ангел, ниспосланный мне Богом, дабы облегчить мой уход в небытие. Но самое поразительное, что вы странным, мистическим образом пришли мне на помощь именно из той страны, с которой я всю свою сознательную жизнь неистово боролся. – Мистер Блейк, вы владеете русским?! Почему же вы не говорили об этом?! – Лилия удивлённо всплеснула руками. – Да, девочка моя, я владею русским, но из-за моего отвратительного произношения всегда стеснялся говорить, – смущённо улыбнувшись, ответил Блейк. – А почему не рассказывал вам? Как в старом английском анекдоте про немого мальчика, неожиданно заговорившего. На аналогичный вопрос он ответил весьма просто: не было повода. Так и со мной. Не было повода. – Но что тогда означает фраза, что вы всю жизнь боролись с Россией?! – с демонстративной обидой в голосе за родину воскликнула Лилия. – Просто-напросто речь идёт о человеке, который взялся за непосильное ему дело. Докторша вновь с нескрываемым удивлением посмотрела на старика. Но продолжения разговор не получил. – А вы знаете, о чём я подумал? Я ни за что на свете не пожелал иметь такую дочь или внучку, как вы. – Почему так? – Я бы извёл себя ревностью лишь при одной только мысли, что какой-то мужчина может прикоснуться к такому совершенству, как вы. – Данное явление в психиатрии квалифицируется как «родительский эгоцентризм». Ну а если, скажем, я была бы вашей женой или любовницей, вы также ревновали бы меня? – кокетливо подбоченясь, довольно откровенно и с явным вызовом спросила психиатр, видимо, сознательно решившая вдруг выступить в роли обольстительницы. – Нет, девочка моя, в этом случае нет... – Как это? Почему? – Потому что этим я унизил бы себя как мужчина. Ревновать любимую женщину в моём понимании означает не что иное, как признание собственной несостоятельности. – Любопытная у вас философия, мистер Блейк. И вы бы дали мне полную свободу? – Безусловно! Хотя... – Мистер Блейк. Дэйв... – Впервые Лилия обратилась к своему пациенту по имени, хотя тот не раз на этом настаивал. – Я бы не хотела сейчас продолжать эту тему. Окончание фразы она сказала с той же интонацией, как несколько минут назад Блейк отказался отвечать на её вопрос. – Почему? – с наигранным любопытством спросил он. – Вы сами все прекрасно поняли, сэр. Вы же больны, а не глупы. – Спасибо и на этом, – непринуждённо засмеялся Блейк, но тут же вновь стал серьёзным. – Пожалуйста, продолжим, если уж так вам любопытно. Вы хотели узнать, почему я ненавижу Россию? В чём корни моей русофобии? – Вы угадали, сэр. А то создаётся впечатление, что вы один из тех «ястребов», которые незаслуженно приклеили моей стране ярлык «империя зла». – Лилия тоже перешла на серьёзный тон. – У меня нет неприязни к России. Но она есть к её агрессивной политике. Именно правители государства Российского испокон веков стремились расколоть мир на два противоборствующих лагеря. Вот в чём дело, девочка моя. А так... Я даже люблю русских. Среди них много добрых, интеллигентных и талантливых людей, таких, к примеру, как вы, Лилия... – Но я не русская, я россиянка!.. По отцу я еврейка, по матери – русская. А если проследить все ветви моего генеалогического древа, то в моих жилах течёт и грузинская, и польская, и немецкая, и даже цыганская кровь. И я этим горжусь! – Неплохой коктейль! – засмеялся Блейк. – Теперь понятно, каким образом природа сотворила в вашем лице такой «генетический шедевр». – Мистер Блейк, чем же вам всё-таки не угодила Россия? Ведь сегодня наша страна вовсе не империя, а демократическое государство. – Ошибаетесь, девочка моя. Россия всегда была и останется империей, тоталитарным, агрессивным государством с непомерными геополитическими амбициями. И не важно, кто ею правит – царь, красный монарх или всенародно избранный президент. К сожалению, этот имперский, захватнический дух неистребим в ментальности русских политиков и генералов... Между тем Россия может сохраниться, только ей нужно дать новый шанс. Возможно, последний. – Боже! Что вы такое говорите, сэр?! Ваши утверждения голословны! А планы, которых я не знаю, но могу догадываться, просто чудовищны. В голосе докторши зазвучали пафосные нотки. – Вовсе нет. Если быть кратким, я бы выразился так: Россия как государство со дня своего зарождения деструктивно противостояла ценностям любой цивилизации, а значит, препятствовала мировому прогрессу. К слову, чем она в этом смысле отличается от Израиля, который видит себя исключительно избранным богом?! Поэтому в вашей стране никогда не заканчиваются «временные трудности». И вообще, в моих глазах политическая и военная элита России была, есть и будет олицетворением грубой силы, бессмысленной агрессивности и экономического недомыслия... – Что вы имеете в виду, говоря об экономическом недомыслии? – Лицо врача побагровело. – А в гневе вы ещё прекраснее, доктор! – как бы невзначай заметил Дэйв и, тяжело вздохнув, продолжил: – Постараюсь ответить на ваш вопрос одним характерным примером. Вы, конечно, помните роман Достоевского «Идиот»? Там есть эпизод, когда купец бросает в лужу под ноги возлюбленной баснословно дорогую соболиную шубу. Это же надо?! Цивилизованным людям никогда не понять русского человека! Ну скажите мне, почему им легче разбрасывать в дорожной грязи бесценные меха, вместо того, чтобы покончить с бездорожьем?! Ведь у нас в Штатах нет луж и грязи на дорогах! Жаль, что я не могу показать вам свой дневник. Там об этом... |