Онлайн книга «Баксы для Магистра»
|
– А что велят? – Сами видите. Заложников – по разным адресам… – Куда именно? – Вас – в соседнюю область. Там деревушка заброшенная есть… – Про меня – не надо. Я здесь, и моя деревушка уже отменяется. Вот второго заложника – куда? Того, которого передо мной увезли. – Я не знаю. Тут Оглоедов снова сердито хрустнул пальцами. Урузмян вздрогнул так, будто услышал оглушительные раскаты грома. – Я правда не знаю! – всполошился он, испуганно глядя на оглоедовские кулаки. – Сабадаев нам порознь приказы отдавал! Он скрытный очень! Сволочь! – совершенно неожиданно завершил свою тираду Урузмян. Кажется, он досадовал на своего скрытного шефа, осторожность которого не позволяла ему, Урузмяну, сделать нам приятное, рассказать все как есть на самом деле. – Значит, одного заложника увезли, – сказал я. – Второй заложник – это я. Третий остался в пансионате… Это я про журналиста говорю… Еще в пансионате есть заложники? – Нет. До Магометыча они так и не добрались. Хоть это радует. – Вот привез бы ты меня на место, – продолжал я. – Дальше что ты должен сделать? – Сабадаеву сообщить. – А он здесь так и сидел бы? – Ну, наверное, – не очень уверенно ответил Урузмян. – Чего же ему тут сидеть, если ему уже припекает, – уловил я несоответствие. – Если он при мне сказал, что в заложниках нас продержат до тех пор, пока вы все не разбежитесь. – А и правда! – озадаченно сказал уроженец Еревана. – Сабадаев, значит, и сам хотел сбежать? Он посмотрел на меня удивленно, словно вопрошая: что же это такое творится, люди добрые? Пока я буду с заложником в деревне сидеть, мой босс – фью-ю-юить! – и на Канары! Мне нечем было его утешить. В отношении Сабадаева я не питал иллюзий. – Вот гад! – сказал Урузмян в сердцах. – Ну что за шакал! Он чуть не плакал. Он служил, как мог, а его предали. – А что же Мария? – вспомнилось мне. – А что Мария? – невнимательно отозвался Урузмян, больше занятый своими переживаниями, чем общением со мной. – Там, в пансионате, есть еще Мария. И ее детишки. С ними-то как? Что Сабадаев может учудить? Какие у него в отношении Марии планы? Урузмян хлопал ресницами, и мне показалось, что он никак не возьмет в толк, о чем это я. – Он искал Марию, – попытался я донести до него свою мысль, – и вот наконец нашел. Что теперь? Искал-то он для чего? Чтобы расправиться? – С кем расправиться? – совсем уж растерялся Урузмян. – С Марией, ясное дело! – сказал я в сердцах. – Ну чего ты дураком прикидываешься? Оглоедов сжал кулаки и придвинулся к подследственному. Подследственный, поняв, что через секунду он превратится в пострадавшего, торопливо произнес: – Я правда не понимаю! Вот хотите – поклянусь? Я вздохнул, представив эту пионерскую клятву. – Ну почему вы мне не верите! – заканючил Урузмян. – Хоть объясните мне, про что разговор! – Мария пряталась здесь, в пансионате, – сказал я, пытаясь добросовестно все разложить по полочкам, чтобы собеседнику было понятнее. – Она не хотела, чтобы Сабадаев ее нашел. Но он все равно каким-то образом здесь оказался. Оказался – зачем? Он убить Марию хочет? – Да как же убить?! – изумился Урузмян, причем изумление его было так велико, будто я только что сообщил ему нечто совершенно невообразимое. – Зачем убить? – Но ведь он ее искал? Искал! А почему? – А потому, – ответил Урузмян. – Ведь она жена ему. – Что?! – Жена. А вы разве не знали? * * * – Надо Каратаева оттуда вытаскивать! – сказал я Оглоедову. – Они им будут прикрываться, как щитом. Я сначала думал, что Мария и ребятишки будут заложниками. А Мария Сабадаеву жена, оказывается. Но кто бы мог подумать! Я замотал головой. Я все понимал. Но не верил. Оглоедов смотрел на меня с сочувствием. Мы с ним стояли на некотором расстоянии от моего недавнего конвоира. Я не хотел, чтобы Урузмян слышал наш с Оглоедовым разговор. А тот решил сложившуюся ситуацию использовать к собственной выгоде. Я ничего не заметил, но Оглоедов среагировал. Всполошился и гаркнул: – Куда?! Я резко обернулся. Оставленный без присмотра Урузмян, оказывается, навострился совершить побег. Пригибаясь, он успел отбежать шагов на десять, но тут-то его и настиг грозный оглоедовский окрик, и Урузмян шлепнулся в придорожную траву, будто его скосила шальная пуля. Я наконец-то смог забыть о Марии. Хотя бы на время. Надо было действовать. – А у тебя связь с твоим другом есть? – спросил я у Урузмяна. – С тем, который второго заложника увез. Ты ему позвонить можешь? – Могу! – с готовностью отозвался Урузмян. Ему очень хотелось загладить вину. Побег не удался, и он опасался репрессий. – Сейчас я верну тебе твой телефон, – сказал я. – Ты позвонишь своему другу и скажешь, что Сабадаев сам позвонить не может, потому как занят, но через тебя отдал приказ возвращаться – вместе с заложником. Причем немедленно. И если ты в разговоре – не дай бог! – скажешь что-то не то… что-то не так… попытаешься хвостом вилять… В общем, если твой дружбан с заложником сюда не приедет… Я не знал, как пугнуть его понадежнее. Как сказать так, чтобы он понял: его жизнь сейчас находится в его собственных руках. А потом до меня дошло. Я сунул мобильник Урузмяна в руки-лопаты Оглоедова и кивнул в сторону Урузмяна. Оглоедов подошел к нашему пленнику, передал ему мобильник и сказал мрачно: – Звони! Это его короткое «звони!» прозвучало столь внушительно, что даже я проникся. А уж Урузмян и вовсе в одно мгновение осознал, как коротка человеческая жизнь. – Си-си… Си-си, – пробормотал он, запинаясь. Что-то хотел сказать, но у него не получалось. – Это ты о чем? – еще больше нахмурился Оглоедов. – Си… Сичас! – не без труда справился Урузмян. «Сичас»! Вот что наш маленький хотел проагукать. – Ты только давай без заикания, – попросил я. – Я же тебе сказал: запорешь операцию – закопаем прямо здесь. * * * Урузмяну не удалось дозвониться до своего подельника ни сразу, ни через четверть часа. Телефон не отвечал. Заподозривший лукавство Оглоедов подступился было к Урузмяну, намереваясь оказать на него физическое воздействие, но я его остановил: по виду насмерть перепуганного Урузмяна можно было догадаться, что бедолага и рад бы нам помочь, а не получается, и если уж дозвониться мы не можем, то, сколько оплеух ни отвешивай Урузмяну, связь от этого не наладится. |