Онлайн книга «Проклятый дом»
|
– Простите, а кто это? – обратилась Ката к продавщице, кивая на серенькое пушистое животное. – Хомяк, – недовольно протянула девушка. – Хомяк? А разве они такими бывают? Он на хомяка как-то совсем не похож. – Может, помесь какая-то, фиг его знает. Нам его вчера днем подбросили. Угу, прямо вместе с клеткой. Я покурить на крыльцо вышла, смотрю, а там подарочек стоит. Совсем у людей совести нет, купят, поиграют – и на помойку. Наверняка кто-нибудь из близлежащих домов его подкинул. Хорошо, что нам, а ведь запросто могли и в мусоропровод спустить! А что, у нас в подъезде бабка котят двухмесячных в мусорку спустила. Карга старая! Катарина присела на корточки и просунула указательный палец между прутьями. – Осторожно, – предостерегла ее девушка. – Укусит. У хомяков острые зубы. – Не укусит. – Катарина пошевелила пальцем, чем очень заинтересовала зверька. Он принюхался, подобрался поближе, и Ката ощутила прикосновение его мокрого носа. – Он меня поцеловал. Продавщица хмыкнула. Если бы Катка регулярно не наведывалась в зоомагазин, девушка просто покрутила бы пальцем у виска, причислив Копейкину к особам с ветерком в голове. Но Ката была постоянной клиенткой, поэтому хочешь не хочешь, а приходилось быть с ней любезной. – А себе забрать хорька не хотите? – Вы сказали, это хомяк. – Ну, хомяк, какая разница. Я так понимаю, у вас дома целый зверинец, одним больше, одним меньше – разницы никакой. – Боюсь, наши кошки его сожрут. – А вы из клетки этого пушистика не выпускайте. Катарина колебалась. Ей почему-то стало жаль этого бедного бездомного хомяка. Он ведь наверняка даже не предполагал, что его короткая жизнь сложится таким препоганым образом. Сначала он жил у своих хозяев, ел, пил, спал, чувствовал себя членом семьи, а потом в одночасье стал никому не нужным. Выбросили бедного зверька на мороз, и он чудом остался в живых, не замерз на крыльце магазина. И сколько он пробудет в зоомагазине? Возьмет ли его кто-нибудь? А вдруг опять попадутся такие же живодеры? Нет, надо проявить благородство, в конце концов, девушка права: одним питомцем меньше, одним больше – не имеет значения. – Сколько он стоит? Продавщица округлила глаза: – Нисколько, задаром берите. Говорю же, не наш он. Ката вновь подошла к прилавку. – Значит, так: мне нужна новая просторная клетка, кормушка, поилка, корм и вообще все, что необходимо для комфортной жизни хомяка. – Сделаем, – заулыбалась девица, искренне радуясь, что избавилась от серого пушистика. Открыв дверь, Катарина прошла в прихожую, поставила клетку на пол и, нащупав выключатель, зажгла свет. – Какие люди! – прохрипела свекровь, нарисовавшись в дверном проеме. – А мы думали, ты улетела на Северный полюс и вернешься не раньше августа. – Смешно. – Где ты шляешься? На улице мороз собачий, все порядочные люди сидят дома. Боже, а это кто? – Розалия заметила клетку. – Хомяк. – Где ты его откопала? – В зоомагазине. Его им подбросили, он был такой жалкий, я и не выдержала. – Спасибо, что не приволокла домой корову! Ладно, черт с ним, с хомяком. Пока ты шаталась по морозу, у нас произошло много интересного. Есть две новости, одна хорошая, вторая плохая. С какой начать? – С хорошей. Свекровь подошла к Катке вплотную, сузила глаза и блаженно проговорила: – Детка, угадай, с кем я сегодня случайно встретилась у наших общих знакомых? – Я сразу сдаюсь, все равно не угадаю. Говорите. – С Лео! – выпалила Розалия. – С кем? – Прочисти уши! С Леопольдом, помнишь его? Мой антикризисный олигарх. – Как же я могу забыть Леопольда Самуиловича! Как он? – Что ты хочешь, ему шестьдесят три года, для мужика это возраст. Немного постарел, подурнел, но все так же сказочно богат [1] . Я даже пожалела, что мы с ним расстались. Но знаешь, мне показалось, Лео не прочь возобновить отношения. Во всяком случае, он пригласил меня в клуб, в пятницу вечером. – В ночной? – Фу! Как негламурно! Детка, Леопольд посещает исключительно закрытые клубы, для избранных. Думаю, я снова возьму его в оборот. – А как же Цицилия Лазаровна? – усмехнулась Ката. – Не надо портить мне настроение. А мать Леопольда я беру на себя, вот увидишь, на этот раз она воспылает ко мне материнскими чувствами. – Вы и тогда так говорили. – Замолчи! – Розалия топнула ногой. Ката попыталась скрыть улыбку. Леопольд Самуилович, хоть и был богат, сильно походил на Андрея Плетнева. И тот, и другой были в подчинении у своих властных матерей, которые контролировали каждый шаг своих великовозрастных чад. – А плохая новость в чем заключается? – Три недели нам придется терпеть присутствие одной маленькой вымогательницы. Поняла, о ком речь? – Нет. – О тезке нашей Лизаветы. Ката даже пошатнулась: – Лизка снова у нас?! – Волковы упорхнули в Саратов, Инка, как всегда, притащилась в самый последний момент, уже с вещами. Как тебе такой поворот? Лизка пока держится. На протяжении двух часов строит из себя ангела во плоти, но я-то знаю, что девчонка притворяется. Вспомни ее прошлые заслуги, ее убить мало! – Розалия Станиславовна, Лиза – ребенок. – Ребенок? Ты называешь это одиннадцатилетнее чудовище ребенком? А сколько денег она тогда с меня содрала! [2] – Катка, приветик! – Лизавета выскочила из комнаты, сияя от восторга. – Сто лет тебя не видела. Слушай, а ты чего, поправилась, что ли? Много сладкого на ночь ешь? Розалия хмыкнула. – И тебе привет. – Ката сняла шубу. – Елки-палки! – вскрикнула Лизка. – Пердул Пердулыч! Розалия Станиславовна прислонилась к шкафу, а у Катки из рук выпала шуба. – Что ты сейчас сказала, повтори?! – Откуда у тебя Пердул Пердулыч? – Лизавета подбежала к клетке со зверьком и провела ладонью по прутьям. – Прекрати выражаться! – прикрикнула свекровь. – И отойди от хорька. – Он не хорек, он хомяк. – Ты его знаешь? – вконец растерялась Ката. |