Онлайн книга «Бойтесь своих желаний»
|
– Не получишь орешков! Ты плохой мальчик! Сиди здесь и думай над своим поведением. Не получишь теперь вкусных орешков, – неслось из темноты гостиной. Ката щелкнула выключателем. Понурый Арчибальд сидел на спинке кресла и едва слышно бормотал: – Плохой мальчик! Как тебе не стыдно! Ай-яй– яй! Зачем ты укусил Катку? Плохой мальчик! Орешков не получишь. Копейкина положила бутерброды на столик, а сама приблизилась к попугаю. Пернатый, вжав голову в плечи, искоса смотрел на нее своими янтарными глазками-бусинками. В какое-то мгновение Катарине даже показалось, что Арчибальд плачет. – Арчи, ты чего? Я на тебя не сержусь. Ну, иди ко мне, маленький. – Плохой мальчик. Орешков не получишь. Сиди и думай над своим поведением. Взяв ару на руки, Ката прижала его к себе и зачастила: – Ты хороший мальчик, и знаешь, что мы сейчас сделаем? Пойдем на кухню и поедим вкусных орешков. Арчи оживился. – Орешки! Орешки вкусные! – взмахнув крыльями, он пулей полетел в кухню. Получив вожделенное лакомство, Арчи заметно повеселел и отблагодарил Катку в свойственной лишь ему одному манере. – Твою мать! Наталья, приготовь мне ванну! Гламурный прикид! Бриллианты – лучшие друзья гламурных девушек! – Ну и славненько. – Копейкина вернулась в гостиную, взяла сок, бутерброды и поднялась наверх. И лишь устроившись в кресле, она, к своему большому удивлению и разочарованию, обнаружила, что бутербродики несколько видоизменились. Намазанный маслом хлеб был, листья салата тоже присутствовали, а вот сыр бесследно исчез. – Лизка! – выкрикнула Катка, топнув ногой. – Я тебе это припомню. Спускаться вниз снова не хотелось, посему пришлось довольствоваться бутербродами с салатными листьями. А на первом этаже, расположившись на мягком диване, довольная Лизавета, мурлыча в свое удовольствие, умывала упитанную мордочку. В понедельник, справедливо полагая, что днем Олег на работе, Ката решила отложить визит до вечера. Ровно в семь, выходя из лифта, она заметила хрупкую девчушку, стоявшую на лестничной клетке. Увидев Катку, юная особа быстро отвернулась и едва слышно всхлипнула. Пожав плечами, Копейкина потянулась к звонку. – Никого нет дома, – слабеньким голоском оповестила девушка. – А ты тоже к Кореневым пришла? – К ним. – И давно стоишь? – Уже час. – Значит, будем ждать вместе, – Катарина поднялась на площадку и, улыбнувшись, представилась: – Я Катарина. – Анфиса, – отозвалась худышка и вновь всхлипнула. – Ты плакала? Анфиса наморщила носик. – Заметно? – Честно говоря, да. – А что толку от слез, уже все равно ничего не изменишь; как любит говорить моя бабушка, дело сделано, поздно пить боржоми. – У тебя неприятности? – Можно сказать и так. – Я могу помочь? Анфиса хихикнула. – Вряд ли, мне теперь никто помочь не может. Поздно. – Не пугай меня. – И не собиралась. А вы родственница Кореневых? – Нет, я приехала переговорить с Олегом. – Ясно, – Анфиса достала из кармана платок и, не выдержав, разревелась. – Эй, ты чего, что у тебя случилось? Расскажи. – Я не знаю, что мне делать, мне очень страшно, а поделиться бедой не с кем. – Поделись со мной. Глотая слезы, девушка подняла на Катку большие глаза и пролепетала: – Я беременна. От неожиданности Копейкина отшатнулась. – Беременна? – На втором месяце. Вчера у врача была, она мне как сказала, я чуть сознание не потеряла. До дома еле дошла, думала, упаду прямо на улице. А дома мать с расспросами пристает, почему такая бледная, почему круги под глазами. Я стою, а что ответить – не знаю. – Сколько тебе лет? – Семнадцать. Вы меня осуждаете? – И не думала. – Осуждаете, – твердо проговорила Анфиса, – я по глазам вижу, просто вы сказать не решаетесь. И я вас понимаю, сама себе противна. – Ну-ну, не говори так, беременность – это еще не конец света. – Для кого как. Если дети в браке рождаются, это одно, а в моем случае… уж лучше бы конец света наступил. – А отец ребенка уже в курсе? – Пока нет. Вот стою, жду, когда он соизволит домой заявиться, а я его и обрадую. Только наперед знаю, что за этим последует, пошлет он меня куда подальше и поминай как звали. Не нужна я ему с ребенком, бросит он меня. Катку осенило. – Хочешь сказать, отец малыша – Олег Коренев? – Еще чего. Мы с Вовкой встречались. Копейкина протерла вспотевший лоб. Да, ничего не скажешь, молодежь сегодня шустрая. Не успевают окончить школу, а уже перевоплощаются в родителей. – Вовка меня любит, – шептала Анфиса, – а вот от ребенка откажется. – Если любит, поймет. – Не говорите глупости. Ему семнадцать лет, одно дело – крутить любовь просто так, без обязательств, и совсем другое – брать на себя ответственность. Кто ж добровольно согласится расстаться со свободой и ребенка нянчить. Нет, он меня отошьет, я точно знаю. – Не нагнетай, сначала переговори с парнем, а уж потом делай выводы. Анфиса с мольбой посмотрела на Кату и спросила: – А вы мне что посоветуете? Рожать ребенка или на аборт идти? Ката ответила, не задумываясь: – Рожать! – В моем возрасте? – Ты, когда с Вовкой наедине оставалась, задумывалась о своем юном возрасте? – Нет. – Вот и сейчас о нем не думай. Все будет хорошо. Анфиса закивала. – Я аборт делать боюсь, при любом раскладе рожать придется. А то получится как у сестры старшей, потом всю жизнь локти кусать придется. Маринка в восемнадцать лет аборт сделала, а в двадцать замуж вышла. Сейчас ей двадцать девять, а она до сих пор родить не может. Врачи говорят, ей вряд ли когда-нибудь удастся самой выносить ребенка. Обняв Анфису за плечи, Ката начала говорить слова утешения. Девушка всхлипывала, согласно кивала головой, а потом вдруг выпалила: – Если Вовка на мне не женится, я увеличу себе грудь. – Здрасти, приехали, при чем здесь грудь? – При том. У всех моих ровесниц грудь о-го-го, а у меня… сами видите. Это из-за нее все мои проблемы. |