Онлайн книга «Женись или умри»
|
– Нам известно, как ты оказалась в отделении, теперь хотелось бы услышать, как ты очутилась на проспекте? – На машине приехала. – Не идиотничай. – Но это правда! – Боже мой, – Регина закрыла глаза, – какой-то кошмар на улице Вязов. Эх, Катка, Катка, а я ведь считала тебя лучшей подругой. Мне и в страшном сне не могло присниться, что ты на старости лет решила заделаться проституткой. И Андрей твой, постоянно находясь в командировках, даже не подозревает, чем в его отсутствие занимается любимая женушка. Неправильное хобби ты себе выбрала, Катка, ох неправильное. Если заняться нечем, пошла бы на работу устроилась. На приличную, разумеется. А ты скатилась на самое дно. Просто в голове не укладывается. Абсурд! – Регинка, ты сбрендила! – Это ты сбрендила. Ну вот ответь откровенно: чего тебе дома не сидится? Денег хватает, ни в чем себе не отказываешь, живи и радуйся, так нет, захотелось испытать экстрима на пятом десятке. – Мне только тридцать шесть! Вы сговорились все, что ли? – Не могу поверить, – прогудел Витька. – Когда мне позвонили и сказали, что тебя задержали на панели, я подумал, что это шутка. Розыгрыш, дурацкий розыгрыш, который не может, не имеет право оказаться правдой. А на деле... Н-да, удивила ты нас, Ката Копейкина. – Я вообще теперь сон потеряю, – Столярова скорчила гримасу. – Хватит! – заорала Катарина. – Неужели вы – люди, знакомые со мной много лет, – зачислили меня в ряды путан? Как вы могли?! – А ты сама как это называешь? – Я собирала информацию для книги. – Для какой книги? – Одна моя знакомая пишет книгу, сейчас она подхватила простуду и не выходит из дома, поэтому попросила меня прокатиться на проспект и собрать необходимую информацию. – Умнее придумать ничего не могла? – Вить, она, наверное, думает, что мы придурки и нам можно вешать лапшу на уши. – Это правда! – голосила Катка. – Не верю! – Придется. – Замолчи. – Сами заткнитесь, – озлобилась Копейкина, – ничего не скажешь, хорошие у меня друзья. Стоило мне, бедняжке, угодить в кутузку, как меня сразу принимают за шлюху. Спасибо вам. Вы поэтому вдвоем в отделение притащились, хотели позлорадствовать? – Обычно я ночами сплю, в отличие от некоторых, – ядовито заулыбалась Регинка. – Но когда Витька сказал, что ты в ментовке, я ушам не поверила. О каком сне могла идти речь, я не могла остаться дома и пребывать в неведении, мне хотелось увидеть тебя и заглянуть в твои глаза. – Заглянула? – Представь себе. Катка планировала достойно ответить нахалке Регинке, но в этот момент Столяров резко остановил машину. Повернувшись к Копейкиной, он тихо спросил: – Скажи, Катка, только честно, пойми, я обязан спросить, от твоего ответа будет зависеть многое. Ты правда не имеешь отношения к путанам? У Катарины из глаз покатились крупные слезы, она изо всех сил старалась не впасть в истерику, но Витькин вопрос настолько резанул по сердцу, что нервы не выдержали, и она громко разревелась. – Эй, ты чего? Сейчас же перестань лить слезы. Кат... – Отстаньте от меня. Видеть вас не могу, как вы могли подумать... У-у-у... – Она глотала соленые слезы, и от этого ей становилось еще горше. – Прости нас, мы погорячились, но пойми и наше состояние. – Каточка, прекрати немедленно плакать, – Регинка начала гладить Копейкину по голове. – Извини, мы просто были на взводе. Катка не могла успокоиться, теперь слезы катились не от злобы на Столяровых, а от жалости к самой себе. «Бедная я, несчастная, никому не нужная», – проносилось в голове. Виктор завел мотор. – Кат, успокойся, – Регинка протянула ей платок. – Возьми, вытри слезы, а то у тебя тушь по всему лицу размазалась. Минут через десять Копейкина немного пришла в себя. – Потоп закончен? – усмехнулся Столяров. – Вы обидели меня до глубины души. – Сама виновата, своими заскоками ты нас уже достала, сначала мнишь себя великой сыщицей и пытаешься искать убийц, теперь в голову взбрело собирать материал для книги чокнутой знакомой. – Она не чокнутая. – Не будем спорить, я остаюсь при своем мнении. Катарина закусила губу. Пусть говорят что угодно, а ей надо отключить сознание и смотреть в одну точку. Очень часто, когда Катарине было нужно уйти на время от реальности, она пользовалась этим способом. Очень помогает, ничего не слышишь, ни о чем не думаешь. В себя она пришла оттого, что кто-то упорно тормошил ее за плечо. Открыв глаза, она увидела Витьку. – Ты в транс впала? Приехали уже, вылезай. Катарина осмотрелась. – А куда мы приехали-то? – Начинается новое завихрение. Забыла, где живешь? Коттедж это твой. Вот ворота, рядом калитка, а за ними дом. – Ой, Вить, а мы ведь сейчас не в коттедже живем. – А где, в Москве? Почему сразу не сказала? – Не в Москве. Мы временно всем семейством перебрались в особняк Маргариты Изотовой. Отвези меня туда, здесь близко. Минут двадцать езды. Столяров закатил глаза. – Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Поехали. Тронувшись с места, Виктор спросил: – С какой стати у чужих людей тусуетесь? Розалия опять что-то взорвала? [1] – Хуже! Мы пытаемся найти лошадь, которая охраняет бриллианты дяди Ярика. Регина медленно повернула голову назад. – Тебя в отделении случайно дубинками не били? – Нет. – А сама головкой не стукалась? – Не стукалась, – огрызнулась Копейкина. – С тобой все ясно. У тебя был трудный день, тебе необходимо принять успокоительное и отправиться на боковую. Поспишь часиков двенадцать, глядишь, вся дурь из головы выйдет. Катка откинулась на сиденье, отключив слух. Высадив ее у ворот Изотовой, Столяровы откланялись. Теперь предстояло бесшумно проникнуть в спящий дом и как можно быстрее добраться до спаленки. На втором этаже, семеня по коридору, Катка споткнулась на ровном месте и опрокинула напольную вазу. Затаив дыхание, она стала ждать, когда из спальни вылетит свекровь. Долго томиться в ожидании не пришлось, уже через секунду Розалия нарисовалась в дверном проеме. |