Онлайн книга «Секрет салона красоты»
|
– Фу-ты ну-ты! Очень уж сложно! – А гробики на свадьбу, по-твоему, это не сложно? – Значит, пока остается только соседка моя? – По-моему, да. – Ладно, – вздохнула Алка, – соседка так соседка… И на этом девочки расстались. Придя домой, Степанида быстренько поела и взялась за глажку. Стирала у них Матильда, а гладила Степанида. За глажкой хорошо думалось, а ей было о чем подумать. Если Алка ничего больше не выяснит про эту несчастную Нину Филипповну, то можно считать, что они зашли в тупик. И это очень плохо. Потому что Юлия Ивановна сейчас наверняка в панике. Еще бы, ее пленник исчез. А он какой-никакой, но все-таки сыщик. И она не понимает, как он мог исчезнуть, значит, мечется… А когда человек в панике, он обязательно наделает много ошибок. Конечно, вполне возможно, что Семен как раз и воспользуется этими ошибками, тогда ладно, пусть. А если нет? Если он уехал в свой Красноярск разбираться, кто там его предал? Или этого просто не может быть? А почему не может быть? Очень даже может! Если его предал кто-то из своих, то разоблачить этого человека, наверное, даже важнее, чем поймать Юлию Ивановну. А то он натворит дел. Да, ситуация! И тут зазвонил телефон. Степанида схватила трубку. – Алло! – Степа, это я, Алка! – Я тут много чего узнала. Представляешь, она жила вдвоем с сестрой… – Нина Филипповна? – Ну да! – И ее убила сестра? – Да ты что, спятила? – Но ведь так тоже бывает! – Мало ли что бывает! Нет, кто ее убил, неизвестно. Но сестра сказала, что дома устраивать поминки завтра не будет! Если кто хочет помянуть Нину, пусть приходит на кладбище! – Ну и что? – А то, что мы тоже запросто можем туда пойти и послушать, что будут говорить! – Ну, это как-то некрасиво… – Что значит «некрасиво»? – вскипела Алка. – Это называется чистоплюйство! Ты вспомни, вспомни, во всех фильмах и в книгах сыщики всегда приходят на похороны или поминки! Потому что там у людей языки развязываются и вообще… – Да, ты, наверное, права, – согласилась Степанида. – Только если там будет мало народу, то мы будем очень бросаться в глаза… И потом, твоя соседка… – Она не пойдет! Это точно! – Уже легче! А на каком кладбище это будет? Далеко? – Нет! На Донском! Это недалеко от Ленинского проспекта! – Ты дорогу найдешь? – Язык до Киева доведет, какие проблемы! – А во сколько? – В час дня! – Опять придется с уроков срываться… – Подумаешь, большое дело! Степка, ты, выходит, согласна? – Согласна, – вздохнула Степанида. – Как думаешь, Валерке надо сказать? – Не надо! Потом скажешь! А то и он еще туда пришкандыбает, а кому это нужно? Да, кстати, у тебя черный платочек найдется? – На голову, что ли? Найдется! – Возьми с собой в школу, а то можем не успеть домой заскочить. – Поняла. – Вообще-то еще цветы надо бы купить… У тебя деньги есть? – А много цветов-то надо? – Да нет, по две гвоздички купим и хватит! – Ох, Алка, не нравится мне это… – Можно подумать, у меня любимое развлечение – по кладбищам таскаться. Но я просто чувствую, что это будет не зря! – Правда чувствуешь? – А зачем мне тебе врать? – Тоже верно, – засмеялась Степанида. – Ты только постарайся заранее узнать, как туда ехать. – Уже! До метро «Октябрьская», оттуда троллейбусом по Ленинскому проспекту до остановки «Улица Стасовой», перейти на другую сторону и пилить прямо до Донского монастыря, там свернуть направо и до ворот крематория. – А чего ж ты говорила – «язык до Киева доведет»? – удивилась Степанида. – Вот и довел, можно сказать, я уже все узнала! – засмеялась Алка. – Ну ты даешь!
На другой день девочки с белыми гвоздиками в руках торопились к кладбищу. – Ал, а я вот чего подумала… – Ну, чего ты там подумала? – Как мы узнаем, куда идти? Где ее могилка? – Я и сама про это думала… Но там не могила… – А что? – Там ниша в стене. – Как? – опешила Степанида. – Ну, понимаешь, когда покойников сжигают в крематории, то родственникам выдают потом урну с их прахом… – Матерь божья! – А ты что, не знала? – Не, не знала… Ну и что они с этим… прахом делают? – В стену специальную замуровывают и пишут на плите фамилию, имя-отчество и так далее. У нас бабушка с дедушкой тоже там захоронены, но в помещении, колумбарий называется. А теперь уже в помещении не хоронят, эти стены просто на улице стоят… Я специально пораньше решила прийти, чтобы поискать… Ее к мужу в нишу положили, а мужа звали Вячеслав Михайлович Рудин. – Матерь Божья, Алка, откуда ты столько всего узнала? – От соседки! Она как услыхала, что Нину убили, расплакалась, сестре позвонила, а потом достала бутылку и так надралась с горя… Ну, я под пьяную руку все и выспросила. – Это она прямо при тебе надралась? – Ну и что? Она вообще это дело любит. – А почему ты так уверена, что она не придет? – Нет, она сегодня на Кипр улетает, отдыхать. – А если мы так и не найдем эту… нишу? – Найдем, найдем, не волнуйся! У нас еще полчаса! Она уверенно повела Степаниду по дорожке. – Ой, а это что? – спросила та. – Это? Крематорий! Тут покойников сжигают. – Мамыньки! – Не бойся, он сейчас не работает, на ремонте! Они дошли до страшного серого здания, свернули направо, потом прошли еще немного, и Алка сказала: – Это здесь! Они спустились на несколько ступенек. – Вот! Тут и надо искать! Ты смотри справа, а я буду слева, хотя нет, тут уже давно хоронили, надо подальше пройти. Степаниде было здорово не по себе. Кладбище с могилками, это она понимала. В Харькове осталась могилка ее мамы – холмик земли, маленький памятник и множество цветов. А тут… |