Онлайн книга «Гроб с музыкой»
* * * Леха вихрем взлетел на свой десятый этаж. Кроме Насти и Таньки в юридическом отделе никого не было. Стул Ярославны был задвинут, а все бумаги лежали в абсолютном порядке. Видимо, она еще не появлялась на работе. Расстроившись, Леха вернулся в приемную. Стажерки сидели у окна, подперев руками подбородки и как-то обиженно посматривали на улицу. — Привет, девки, — поздоровался Леха. Но они сделали вид, что ничего не слышат. — Вот ведь! — шепотом возмущалась Танька, — Приперлась, видите ли, сюда. Как будто ее кто звал! — И строит из себя фифу болотную! — поддакнула Настя. Леха подошел к ним. — Вы чего, из-за Ярославны крыситесь? Не пришлась по сердцу? — По-моему, кроме как тебе, она вообще никому не пришлась, язвительно констатировала Танька. — А для тебя эта Ярославна вредна: тухнешь на глазах и даже остроумие потерял. Леха растерялся. — Цыц, девки! Сейчас за пивом отправлю! Настя невесело усмехнулась: — А мы не пойдем! Это не входит в наши должностные обязанности. — Раньше ходили, и ничего… — Раньше мы тебя любили, а теперь пусть эта мадам любит! — Девки, вернитесь, я все прощу! — театрально взмолился Леха. — Я же веселый и завлекательный! — Был завлекательным, — покачала головой Танька. — А теперь-то мы тебя насквозь видим. — И чего у меня внутри?! — Кишки. — Ну вот. А я-то думал, что у меня внутри лебяжий пух и розовые лепестки… Стажерки на Лехину шутку не отреагировали и отвернулись, всем своим видом показывая, что их это нисколечки не веселит. Как работать в такой обстановке, Леха не знал. Он немного послонялся по своему кабинету, а потом все-таки решил сходить за пивом. — Вам захватить что-нибудь из буфета? — попытался он замириться с девками. Но они, в отличие от него, принялись за работу и отвлекаться отказались. Вздохнув, Леха побрел вниз. * * * Возвращаясь с двумя бутылками под мышками, Леха услышал, как из кабинета Грушкова доносятся какие-то крики. Там выясняли отношения на очень повышенных тонах. Он хотел уже было пройти мимо, но тут дверь распахнулась, и в коридор, чуть не натолкнувшись на него, вылетел Почкин — весь взъерошенный и красный, как пионерский галстук. — Я найду на вас управу! — закричал Евгений Маркович, грозя Софочке кулаком. Но та только дверью хлопнула. При виде Почкина у Лехи разгорелись глаза. — Что, выгнали? — произнес он как можно более сочувственно. — Дикарь! — выпалил в сторону кабинета разъяренный фотограф. Леха протянул ему вторую бутылку пива. — Хотите? Евгений Маркович посмотрел подозрительно, ожидая какого-то подвоха. Но Леха старательно улыбался и демонстрировал доброжелательность. — Пойдем к окошку, покурим, — сказал наконец Почкин. — У тебя есть что покурить? * * * Суть конфликта Евгения Марковича с Борей состояла в следующем: Грушков наотрез отказался выделять новому совладельцу альянса персональный кабинет, чем довел Почкина до настоящей истерики. — Ладно, половина всего принадлежит Борьке, я согласен, — кипятился он, лихорадочно затягиваясь сигаретой. — Но ведь все остальное делится на меня и на Ольку с ее дитем. То есть я владею одной шестой всех этих газет, здания, даже тебя… А мне не выделяют кабинета! Как вот это так? Почкин искательно заглянул Лехе в глаза. Тому пришлось согласно кивнуть. — Безобразие… — А я про что! — обрадовался Евгений Маркович, что хоть кто-нибудь его поддерживает. — И потом я говорю Грушкову: разве теперь я могу служить обыкновенным фотографом? Теперь мне надо свой отдел создавать, штат, аппаратуру новую закупать, так как я пострадал в позапрошлые выходные. — Когда вы были в «Ворошиловце»? — наугад спросил Леха, до смерти боясь, что Почкин сейчас замкнется и из него слова не вытянешь. Евгений Маркович скорбно затряс головой. — Именно. Представляешь, я ведь давно ждал этого момента, чтобы хвост прищемить этому сукину сыну… — Какому именно? — Какому-какому… — рассердился Почкин Лехиной непонятливости. Сережке моему, едрить его налево! Этот же паразит все добро забыл, какое я ему в жизни сделал. Признавать меня отказывался. А я ведь ему отцом, почитай, родным был! — Ну и что за момент? — осторожно оторвал его от воспоминаний Леха. Евгений Маркович отпил из бутылки. — Ты только никому не говори. Леха сделал убедительное лицо. — Могила! — Тогда слушай… В субботу вечером я звоню Ольке, жене-то Серегиной, и зову его к телефону. А она мне и говорит, что он, мол, в «Ворошиловец» уехал за деньгами. Типа ему туда кто-то их должен был подвезти. От удивления Леха даже рот открыл. Значит, то, что говорил Ямин об Измайловских деньгах — правда?! — И много денег? — затаив дыхание, спросил Леха. Почкин придвинулся к нему ближе. — Тысяч сто пятьдесят долларов! Представляешь? Ну так я, не будь дурак, фотоаппарат на плечо и звоню Толику, чтобы отвез меня в этот «Ворошиловец». Сережка-то мне подачку такую давал — на служебной машине разрешал ездить. Вот ему, паразиту, и досталось, что отца родного не уважал! Да это еще мало… Леха вздохнул: Евгения Марковича постоянно надо было направлять в нужное русло. — А зачем вы туда поехали? — спросил он. Почкин воззрился на него в крайнем удивлении. — Ты что?! Я же тебе говорю: кто-то должен был ему передать сто пятьдесят тысяч баксов наличкой! Это же недекларированные доходы! Если бы у налоговой полиции появились фотки, где отражалась вся эта передача, представляешь, что бы она с нашим директором сделала? Глаза Евгения Марковича горели, белая пророческая борода тряслась. По всей видимости, страсть к праведному доносу и вера в то, что за валюту могут лет на десять упечь в лагеря, остались у него со Сталинских времен. Но Леха не стал его разубеждать. — Так ему и вправду кто-то чего-то передал? — в нетерпении спросил он. — Ну! Я все заснял. Весь процесс, кадрик за кадриком! Леха посмотрел испытывающе на фотографа: тот где-то витал мыслями, задумчиво выпуская дым сквозь редкие зубы. Все-таки он мог убить Измайлова. Не специально, а просто от жадности или по глупости. — А у вас сохранились те фотографии? — спросил Леха. |