Книга Серебряный шрам, страница 68 – Андрей Дышев

Меня понесло обратно и стало разворачивать спиной в сторону движения. Интуитивно ожидая удара, я напрягся, как пружина, надеясь только на рюкзак, который приглушил бы удар, но лишь прошелся плечом по стене, моментально разодрав рукав до тела. Остановившись на мгновение, я оттолкнулся ногами изо всех сил и дугой взлетел над стеной. Картавый что-то орал сверху, но я не слушал его. Карниз и тропа приближались ко мне с такой скоростью, словно я пикировал в скалу на самолете.

Закончилась моя эквилибристика благополучно. Я принял удар о скалу ногами, мгновенно погасив скорость, и встал на тропу.

– Ты живой, динозавр? – раздался сверху голос картавого. Я не видел его, он был скрыт за карнизом; не стал отвечать, быстро отстегнул «улитку», и она тотчас взлетела на веревке вверх.

У меня было не больше минуты. Я скинул с плеч рюкзак, открыл верхний клапан и, хватая пакеты по нескольку штук сразу, стал швырять их в пропасть, где горная река, словно чудовище, с ревом пожирала их.

Я задержал в руке последний пакет. Мелькнула мысль – спрятать его в кармане куртки. Не будь динозавром, Вацура! – сказал я сам себе, размахнулся и проводил взглядом последний пакет с кокаином в последний путь.

Загребая обеими руками, я принялся насыпать в рюкзак щебенку. Она была намного тяжелее порошка, и рюкзак, заполненный камнями наполовину, уже весил килограммов шестьдесят. Я остановился, не зная, что делать. Наполовину пустой рюкзак сразу привлечет внимание картавого, а заполненный доверху я просто не оторву от земли.

Время бежало, к спуску готовился картавый. Он уже кричал сверху, чтобы я освободил ему посадочную полосу. Выругавшись, я стащил с себя курточку и свитер и затолкал их в рюкзак. Одежда кое-как восполнила недостаток объема.

Я снова надел на себя рюкзак. Как раз в эту минуту я увидел сначала ноги, а затем и всего картавого. Он быстро съехал до уровня тропы, махнул мне рукой и стал отходить в сторону для разбега. Автомат ему здорово мешал, тем более что держать его надо было в боевом положении. Я подтянул лямки. Что-то они слишком врезались в тело. Рюкзак не стал тяжелее, но мысль, что мне придется много километров тащить по горам камни, была ужасна. Этот сизифов труд нельзя было сравнить даже с самой бесполезной работой, которую я когда-либо выполнял в своей жизни.

Картавый оттолкнулся от стены и полетел в мою сторону. Я отошел на несколько шагов от того места, куда он должен был запрыгнуть. Толчок оказался слишком сильным, и картавый, не успев смягчить удар ногами, припечатался к стене грудью. Он долго ругался, вытирая содранные до крови ладони о куртку, а я при этом получал удовольствие, с улыбкой глядя на него.

– Эй, красавица! – заорал картавый, высовывая голову из-под карниза. – Пошла следующей!

Я оттеснил плечом картавого и подошел к краю тропы, чтобы поймать Валери и подстраховать ее. Картавый покосился на мой рюкзак, затем на мой полуголый вид, который совсем не подходил для нынешней погоды, и спросил:

– Тебе что, жарко?

Я не ответил. Валери опускалась медленно, все время поворачивая голову и глядя вниз, что лучше было бы не делать. Управлять «улиткой» она не умела, и дважды ее кидало вниз с такой скоростью, что у меня перехватывало дыхание. Я кричал ей, чтобы она не делала резких движений, но мои инструкции ей мало помогали, и пока она не достигла уровня тропы, мне в самом деле стало жарко. Картавый с вниманием следил за ее передвижениями, сел на мой рюкзак и закурил. Если он почувствует задницей камни под собой, подумал я, то меня и Валери здесь же прикончит. Но картавый ничего не заметил, спокойно докурил, кинул окурок вниз и долго смотрел, как тот порхает в воздухе, разбрасывая во все стороны искры.

Валери смогла заскочить на тропу только с третьей попытки. Картавый поймал ее на лету, и их здорово шарахнуло об стену.

– Ты почему разделся? – спросила она меня, как только отстегнула «улитку». – Где твои вещи?

Я сделал страшные глаза, мысленно умоляя ее замолчать, но Валери меня не поняла.

– Ты что, потерял свитер? Кирилл, здесь страшный ветер!

Картавый тоже посмотрел на меня, на этот раз подозрительно, но на спуск пошел адвокат со своим рюкзаком, что было намного важнее, чем пропавший свитер, и он приказал нам с Валери отойти от него на двадцать шагов и принялся следить за адвокатом.

– Валери, – сказал я тихо, когда мы отошли от картавого, – свитер и куртку я положил в рюкзак вместо порошка.

Я заметил, как внезапно помертвело ее лицо.

– Что значит – вместо порошка? – спросила она, не сводя с меня глаз.

– Это значит, что порошок я выкинул.

– Как это выкинул? – прошептала она, и глаза ее округлились. – Ты хотел сказать, что ты его перепрятал?

– Нет, Валери. Я хотел сказать, что я его сбросил в пропасть. – И я показал рукой вниз.

– Боже мой, боже мой, – прошептала она. – Как ты посмел? Кто тебе разрешил? Что ты наделал!

Она готова была заплакать, что меня удивило. Я взял ее за плечи и слегка встряхнул.

– Валери, проснись. Когда рубят голову, по волосам не плачут. Неужели ты еще не нахлебалась приключений с этим порошком?

– Сколько там было килограммов? – спросила она, но в это мгновение картавый вдруг вскрикнул, и я повернул голову в его сторону.

– Держись за веревку, сука! – орал он. – Зубами держись! Не вздумай сбросить рюкзак, иначе сразу полетишь за ним!

Я кинулся на край тропы, отталкивая картавого в сторону. Адвокат висел ниже нашего уровня на вытянутых вертикально руках, пытаясь намотать обе веревки на кулак. Я все сразу понял: у него лопнула «улитка», и адвокат держался теперь только на руках.

– Давай веревку! – крикнул я картавому. – Куда ты подевал все веревки?!

– Не горлань! – рыкнул картавый и ткнул меня стволом автомата в бок. – В моем рюкзаке! Тащи сюда!

Я кинулся к его рюкзаку, вытащил моток веревки, одним концом обмотал себя по талии, а второй кинул адвокату. С первого раза я промазал, и веревка пролетела мимо.

– Дай сюда! – Картавый сам стал сматывать веревку и, раскрутив ее в руке, кинул адвокату.

Рамазанов, насколько я понимал, держался из последних сил. Лицо его было покрыто красными пятнами и блестело от пота. Конец веревки упал ему на грудь, но ему нечем было схватиться за нее.

– К рюкзаку привяжи! – орал картавый. – Зависни на одной руке и привяжи конец к лямке!

– Сволочь, не рюкзак спасать надо, – сказал я ему.

– Пошел вон! Заткни хайло!.. Эй, блюститель законности, привяжи веревку к рюкзаку, мать твою! Выкарабкаешься – четверть порошка твоя. Слово чести даю! Мамой клянусь!

Я вколачивал в стену крюк. Если адвокат сумеет продержаться еще минут пять, я доберусь до него и помогу ему подняться на тропу.

– Кирилл! – негромко позвал он. – Не надо. Пустое! Все кончено.