Онлайн книга «Брызги шампанского»
|
Совсем скоро наступит саднящая пустота, примерно такая же, какая давно уже установилась во мне самом. Еще и поэтому не хотелось уезжать – достаточно было продержаться неделю-вторую, и тогда здесь можно будет залечь до следующего лета в полной безопасности. Я, кажется, даже простонал вслух от предвкушения этого блаженства – совершенно пустой поселок, грохочущее море, заснеженные горы и красное вино каберне, которым можно согреться в самые холодные ночи... У разогретого за день парапета неизменно, как профиль Волошина на срезе скалы Карадага, стоял Жора Мельник, разложив свои каменные изваяния. Всю зиму в полном одиночестве бродит он по пустынным пляжам, подбирает после шторма занятные камни и с помощью обломка стального полотна выцарапывает из них все, что увидится его не совсем трезвому взгляду. А с наступлением лета выставляет на парапете длинный ряд всевозможных чудищ, девичьих головок, пожирающих друг друга змей и прочую нечисть. Покупают. – Привет, – я пожал его натруженную руку. – Как успехи? – Один камень купили, два украли. – Это считается хорошим результатом? – Неплохим. – Бывает хуже? – Все бывает... Прошлым летом нечаянно заснул на пляже – украли целую сумку с камнями. Труд всей зимы. Глоточек? – Можно. Жора, не глядя, заводит руку за спину, берет с теплого парапета початую бутылку мадеры и наливает в фужер, который, видимо, на вечер одолжил в соседнем ресторанчике. – Дыней закусишь? – Закушу. Из-за отсутствия ножа Жора режет дыню пилочкой для ногтей. Скибки получаются рваными, сочащимися, но на результат это никак не влияет. Мы пьем холодное горьковатое вино, закусываем дыней и смотрим на проходящие мимо поредевшие толпы отдыхающих. Через неделю их останется совсем мало, а еще через неделю они и вовсе исчезнут. – Когда уезжаешь? – спросил Жора. – Не знаю... Может, вообще останусь. – На зиму?! – А что? Не советуешь? – Почему? Оставайся. Если духу, конечно, хватит. – Хватит. – Как тебе мое новое произведение? – Жора чуть сдвинулся в сторону, и я увидел стоящий на парапете каменный мужской член. Он был сработан трепетными Жориными пальцами с такими ошарашивающими подробностями, с таким точным соблюдением всех предусмотренных природой впадин и выпуклостей, что при первом взгляде на него брала оторопь. – Неужели подобное возможно? – пробормотал я потрясенно. Взяв каменную стелу в руки, я внимательнее всмотрелся в это произведение. Все тело члена было испещрено какими-то растениями, ветвями, листьями, кажется, даже цветами. – А что это? – спросил я. – «Древо жизни» называется. На женщин сильное впечатление производит. Мужья тащат их от этого члена, как от собственного позора, а они шеи выворачивают – все не могут взгляда оторвать. – Почему? – Только взглянув на это... на эту вещь, они понимают, как жестоко обошлась с ними жизнь, как убоги и бедны их постельные впечатления. – Сколько хочешь за него? – Пятьдесят долларов, – ответил Жора чуть дрогнувшим голосом – ему, видимо, показалось, что заломил многовато. – Беру. – Зачем он тебе? – Не знаю... Вдруг пригодится... Может, подсвечник сделаю. – Точно берешь? – Сказал же. – Пока оставлю, пусть стоит. Народ привлекает. – Но он мой. – Я вынул из кармана и вручил Жоре пятьдесят долларов. – А если б сто запросил? – Дал бы сто. – Пролетел, значит, – сказал Жора без сожаления. – Так и быть, десятку добавлю. – Не возражаю. Еще глоточек? – Выпью. – Я теперь богатый... Да, тебя тут одна девушка спрашивала. – Девушка? – Симпатичная такая, фигуристая. Не встречал ли, спрашивает, такого высокого, с короткой стрижкой, и на виске родинка, как след от пули... – Так и сказала – след от пули? – Так и сказала. – Странное направление мыслей у девушки. Давно? – С полчаса назад. – Узнаешь? – Узнаю, но раньше ее не видел. А вон она, – Жора показал пальцем в толпу. Обернувшись, я увидел свою пляжную знакомую. Она опять шла с подружками, такими же до черноты загорелыми. Увидев меня, весело помахала рукой, подняв ее высоко над головой. Я ответил. Девушка что-то сказала подружкам, все весело рассмеялись и, не задерживаясь и не ускоряя шага, пошли дальше, увлекаемые разморенной жарой толпой. У меня отлегло от сердца. Киллеры не ходят толпами, не смеются весело при встрече со своими жертвами и не приветствуют их взмахами руки. – Я понял, что она о тебе спрашивает, – сказал Жора. – Сказал, что да, бывает здесь такой. Слова о тебе хорошие произнес. У вас завяжется. Поверь моему южному опыту. – Спросила еще что-нибудь? – Как зовут спросила. Я сказал. Она твоя, не теряйся. Хочешь, отсеку ее подружек? – Потом. Шампанского выпьем? – Я вообще-то больше по мадере... – Выпьем, – сказал я. – У меня с шампанским связаны неплохие воспоминания. – Тогда надо, – согласился Жора. В соседнем киоске я взял две бутылки завода «Новый свет». Когда-то в Москве мы гонялись за этим вином, а здесь его навалом. Как все меняется – то, что было почти недоступно, валяется под ногами. Бери – не хочу. А то, что казалось естественным, вдруг исчезло, и, кажется, навсегда. Мы сели на парапет, открыли бутылку и стали по очереди прихлебывать из роскошного ресторанного фужера. За свой тыл я был спокоен – со спины только море, откуда ко мне не подобраться. А передо мной – медленно проплывающая толпа. Наступили сумерки, и торговцы осветили свои прилавки искусственными фонарями, подсветками, светильниками. – Хочешь, прочту стихи? – спросил Жора. – Свои? – Конечно. – Свои читай. Ты проснулся – нет вина, И к тому ж в чужой постели. Значит – точно с будуна, Значит – точно в Коктебеле! – Неплохо, – сказал я, открывая вторую бутылку. – Мне нравятся. Они где-то напечатаны? – Нет. – Надо напечатать. – Это не уйдет, – беззаботно ответил Жора. – Уйдет. Все уходит. – Но мы-то остаемся! – рассмеялся он. – И мы уйдем. – Как знать, – я чувствовал, что сзади, из-под моей куртки, четко проступают контуры пистолета, но это меня не беспокоило – за спиной был простор моря, оттуда просто некому было увидеть эти зловещие очертания. |