Онлайн книга «Ворошиловский стрелок»
— О, Боже, — простонал старик, горестно раскачиваясь из стороны в сторону. Взгляд его, скользя по комнате, наткнулся на телефон, прошел мимо, но тут же вернулся. Это была подсказка и старик, вскочив, подошел к аппарату, набрал по памяти номер. Трубку долго не поднимали, старик тягостно слушал длинные безответные гудки, остро ощущая в них какую-то безнадежность. Но наконец, в трубке щелкнуло и он услышал человеческий голос. — Да! — в голосе было и раздражение, и любопытство — кому-то стало даже интересно узнать, кто так настойчиво ломится поздним вечером в чужой дом. — Леша? — спросил старик. — Ну? — Это я, Леша... — А, Иван Федорович! Рад тебя слышать! Что это не спится тебе по ночам? — Зайди, Леша... — Сейчас? — Старик услышал не только удивление, но и огорчение, досаду, нежелание сниматься с места и куда-то нестись на ночь глядя. — Ну, хорошо, — неохотно протянул Леша. — Зайду, если настаиваешь... Оденусь вот только... Если настаиваешь... — Я не настаиваю... Умоляю, — старик произнес непривычное для него слово, которое уже и не употребляется, потому что всем давно стало ясно — умолять бесполезно кого угодно о чем бы то ни было. Не откликаются люди на мольбы в наше время. Мольбы ближних только раздражают, вызывают досаду, в лучшем случае смешат. — Хорошо, Иван Федорович... Иду, — и Леша положил трубку. Он вошел через пять минут — участковый милиционер, сосед по подъезду, Алексей Николаевич, постоянный противник старика в домино и шахматах. Был участковый тощ, рыж, сутул и на человека смотрел пристально и требовательно, такая уж у него была работа. — Иван Федорович, — начал он с порога, — ты меня напугал... Сижу, по телевизору Поле чудес показывают, какой-то хмырь отказался от миллиона рублей и выиграл яблоко... Да и то, как я успел заметить, надкушенное... Якубович его и надкусил... — Тише, — старик приложил палец к губам и, уцепившись за рукав тренировочного костюма, в котором пришел сосед, потащил его в комнату, усадил в кресло, сам сел напротив. — Слушаю, Иван Федорович, — растерянно пробормотал участковый. Он осторожно оглядывался по сторонам, пытаясь вонять причину стариковского беспокойства. — Значит, так, Леша... Беда. Катю только что... Это... Ну, в общем... Изнасиловали. — Что?! — вскочил участковый с кресла. — Сядь, Леша... Я уж побегал по квартире с топориком... Да побоялся ее одну оставить... Мало ли... — Кто? — Леша побледнел и его веснушки, обычно почти невидимые, проступили так ясно и четко, будто стали выступающими на лице. — Знаешь этого торгаша, который в соседнем доме квартиру купил? На втором этаже... — Чуханов? — Может, он и Чуханов... И это... Два его приятеля... — Втроем? — ужаснулся Леша. — Они еще там, — мертвым голосом произнес старик. Праздник у них... Свет в окнах... Их еще можно прихватить... Они даже не разбегаются, представляешь? Вроде, ничего и не случилось. Леша... Это что, уже принято? — Так, — сказал Леша и взгляд его остановился на окне. — Так, — повторил он, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. — Так... Где Катя? — В ванной. — А! — досадливо крякнул Леша, ударив себя кулаком по тощей коленке, обтянутой тренировочными штанами. — Напрасно... Это плохо. — Что плохо? Почему? — забеспокоился старик. — Она ведь следы смывает, Иван Федорович. — Какие следы? — Да эти вот самые... Ты что, не понимаешь? На экспертизу бы ее... Документ будет, доказательство... Другой разговор начнется... — Что же ей так и таскать в себе эту бандитскую сперму? — вскричал старик, но тут же прижал ладонь к губам, опасливо оглянулся на ванную. — Ладно... Разберемся, — острые, угластенькие желваки быстро-быстро забегали под кожей участкового. — Значит, так, Иван Федорович... Слушай меня внимательно. — Слушаю. — Никуда из дома не выходить. Катю не выпускать. Сидеть на месте и ждать. — Чего ждать-то, Леша? — Меня жди. Понял? И звонить никуда не надо. — Не буду. — Когда Катя выйдет из ванной, пусть сядет и напишет заявление. Подробнее, обстоятельнее, понял? — Леша... Ты бы видел в каком виде она пришла... Она не сама пришла, ее Бог привел... Какие заявления, какие подробности... Выжила бы... — и вдруг неожиданно старик разрыдался, прижав негнущиеся пальцы к глазам. — Ну, — Леша совсем растерялся. — Иван Федорович... Нельзя же так... Все обойдется... — Леша, — старик глянул из-под бровей мокрыми синими глазами, — Леша... Они не только ее... Понимаешь? Они и меня изнасиловали. Вот сижу перед тобой, а у меня щеки горят... Я ведь изнасилованный, Леша, ты можешь это понять?! — Понял, Иван Федорович, — Леша поднялся. — Все понял. Все, как есть. Ты только не сомневайся. Сиди дома и жди меня. И, не добавив больше ни слова, участковый выбежал из квартиры. * * * Участковый знал Катю давно, выросли в одном подъезде. Он был лет на десять старше, но это не мешало им и поныне перемигиваться, пересмеиваться при встречах. И то, что произошло в этот вечер, потрясло Лешу ничуть не меньше, чем старика. Он остро ощутил уязвленность, будто и ему нанесли смертельное оскорбление. В конце концов, он был участковым, и как бы ни относился к своим обязанностям, криминальных проявлений на своем участке допустить не мог. Выбежав из квартиры Афониных, он некоторое время метался, не зная что предпринять — забежать ли домой и надеть форму, или сразу броситься в отделение? А может, к машине? Решение принял единственно правильное — забежал домой, но не для того, чтобы переодеться, а за ключами от машины. И не отвечая на недоуменные вопросы жены, бросился вниз, к жигуленку. Отделение милиции было в двух кварталах и он входил в дежурную часть уже через пять минут. Его все тут хорошо знали, и разговор с ребятами не затянулся. Прошло совсем немного времени и его жигуленок, набитый милиционерами, уже мчался в обратную сторону. Руководство операцией по задержанию насильников взял на себя капитан Кошаев — невысокий светловолосый крепыш, у которого от постоянной готовности действовать, кажется, навсегда установилось какое-то стремительное выражение лица. — Значит, так... Определимся, — капитан еще в машине начал давать указания. — Если эти мудаки окажутся на месте, тут же, не теряя ни секунды, разгоняем их по отдельным комнатам... — Там столько комнат не будет, — вставил Леша. — Будет! — твердо сказал капитан. Он, похоже, никогда не испытывал сомнений и колебаний. — Одного в ванную, второго в туалет, третьего на кухню, четвертого... |