Онлайн книга «Банда 3»
— Вы в самом деле думаете, что там что-то осталось? Нищие, все эти бывшие учителя, ветераны, герои, защитники отечества... С пяти утра, с ночи еще обшаривают все мусорки... Кому-то из них крепко повезло с этим мешком... Неделю будет питаться и месяц водку пить. — Да, тут ты, наверно, прав, — согласился Пафнутьев. — Продолжим. Итак, вы поехали... Дальше. — А что дальше... Ехали без приключений. Когда въехали в город, когда до его дома оставалось два квартала... Оно и бабахнуло. — Вы ехали без единой остановки? Никуда не заезжали? Нигде Вовчик не похмелялся, не выходил позвонить? — А зачем выходить? У него в машине телефон. Хоть в Японию, хоть в Германию... Не выходя из машины. — Что, в самом деле приходилось в Японию звонить? — простодушно удивился Пафнутьев. — В Японию не знаю, не слышал, к слову сказал... А в Германию он частенько... Ой, — Круглов прижал ко рту большую ладонь в ссадинах, вымазанную зеленкой. — Проболтался, дурак набитый. — Да ладно, — Пафнутьев махнул рукой. — Вовчик на тебя не обидится, наказывать не станет. Продолжаем вспоминать... Вас кто-нибудь останавливал? — Вы знаете человека, который может Вовчика остановить? — Нет, я такого человека не знаю... Хотя нет, вру, знаю. Я его останавливал. Правда, не один, с помощником, но останавливал. — Это когда вы нас с оконной решеткой облапошили? Неплохо сработано. Вовчик неделю бесновался... — Вспоминаем дорогу... Что-то у вас было в дороге. Была помеха, не может не быть... — О! — вдруг воскликнул Круглов и даже приподнялся на подушке. — Точно! Гаишник нас останавливал. Уже в самом городе. Улицы были пустые, Вовчик любит быструю езду, мы, конечно, нарушали — и на красный шли, и на желтый... Это было. И он нас остановил. — Так, — удовлетворенно проговорил Пафнутьев. — Дальше? Остановил, потребовал документы? Что-то сказал напутственное? Узнал Вовчика? — Какой-то он был... Привередливый, — Круглов сморщил лоб так, что толстые молодые морщины протянулись над его светлыми бровками. — Что-то он все время хотел... Вовчик не возникал, сидел на заднем сиденье, и я понял, что он там начинает злиться... Но ему нельзя было в этот вечер возникать... Я протянул гаишнику пятьдесят тысяч, он не взял... Документы посмотрел, сказал, чтоб я открыл багажник... А у нас в багажнике уже ничего не было, совершенно, потому что мы за квартал до этого весь лесной мусор ссыпали в ящик... — Ты показал ему багажник? — Показал, отчего же не показать... — Как это произошло? Ты вышел из машины, вынул ключ... — Из машины я не выходил, — твердо сказал Круглов. — Вовчик не любит, когда я из машины выхожу... — Как же ты показал багажник? — Я сказал, что, дескать, если хочешь — сам смотри... Там не заперто. — И из машины не вышел? — Нет. — А он? — Он не поленился, откинул крышку, осмотрел багажник, помню, даже фонариком присветил... Потом захлопнул, вернул документы и махнул своей палкой... Валяйте, вопросов больше нет. — Дальше, — тихо сказал Пафнутьев с таким выражением, будто боялся вспугнуть удачу, вспугнуть птицу, к которой подкрался совсем близко. — Мы и поехали. Миновали перекресток, выехали на нашу улицу, свернули... И... — И? — повторил Пафнутьев. — Тогда оно и бабахнуло. Пафнутьев некоторое время внимательно рассматривал незамутненное раздумьями лицо амбала, бывшего борца, каратиста, боксера, кем-то он еще был, вроде даже десантником — перед разговором Пафнутьев навел справки о Сереге Круглове. Он посмотрел в окно, потом начал рассматривать собственные ладони, будто пытался что-то прочесть по пересеченным линиям, и, казалось, совсем забыл о Сереге Круглове. Но вскоре просветленным взглядом посмотрел на него, словно что-то открылось ему за это время. — Да, — сказал он беззаботно. — А как выглядел этот гаишник? Старый, в очках? — Молодой парень, никаких очков, подтянутый... Еще когда он обходил машину, к багажнику шел, я подумал — крепкий парнишка... — Бородатый? — Да нет же! Пацан! Хотя... — Круглов задумался, помял большое свое лицо мясистой ладонью, взглянул на Пафнутьева. — Хотя.., знаете... Усы! О! У него большие такие, пушистые усы! Он, видно, любит их, причесывает, на ночь косыночкой перетягивает... Есть такие чокнутые. — Он был один? — Да, рядом я никого не видел. — Мотоцикл при нем? — Вроде был... Да, в стороне стоял мотоцикл с коляской. Сейчас вот вы спросили, я и вспомнил. — Он был в форме? — Конечно! Я бы не остановился, если бы он так, кое в чем... И Вовчик сказал, останови, не возникай... — Звание его не помнишь? — Нет, начальник, слишком много хочешь... Какие-то погоны были, точно были, но знаете, место сумрачное, только фонарь в стороне, да и то какой-то худосочный, хилый такой фонарь, мигал все время... Так что о погонах ничего сказать не могу... А это... — Круглов замер и вдруг посмотрел на Пафнутьева почти с ужасом, — это... Вы думаете, он устроил этот прибабах? — Как знать, — ответил Пафнутьев, поднимаясь и сдвигая белую табуретку к окну. — Как знать... — Я его найду, падлюку! — проговорил Круг-лов, и только теперь Пафнутьев увидел, что парень далеко не столь добродушен, каким выглядел минуту назад. Теперь перед ним был настоящий боец, не зря Неклясов постоянно держал его при себе. Была в нем какая-то звериная готовность к прыжку. А замедленность, вялость — это маска, это ненастоящее. * * * — Ну что? — спросил Андрей, едва Пафнутьев сел в машину. — Поговорили? — Перебросились парой словечек. — Что-то долго вы перебрасывались... — Как получилось, — Пафнутьев беззаботно махнул рукой. — Но все-таки получилось? Пафнутьев просто не мог не заметить какую-то непривычную настойчивость Андрея. Обычно он в разговорах вел себя сдержаннее, понимая, что знания, которыми обладает начальник, имеют все-таки закрытый характер, не для всех они. А сейчас вот что-то заставило нарушить эти правила. — Да, — кивнул Пафнутьев, думая о чем-то своем. — Как выражаются в таких случаях... Оперативным путем получены важные сведения... Оказывается, бомбу им подсунули уже по дороге. — На ходу, что ли? — усмехнулся Андрей, трогая машину с места. А Пафнутьев, о, этот пройдоха, хитрец и простак почему-то сразу подумал, что вопрос Андрея довольно глупый, в полном смысле слова глупый. Самого же Андрея глупым никак не назовешь. А если человек задает глупые вопросы, значит, у него есть свои причины. Он может, например, прикинуться дураком, может произнести что-то вынужденно, невольно, не понимая вещей, о которых судит... Но все это для Андрея не подходило. У него скорее всего была другая причина — ему хотелось знать результат встречи с Серегой Кругловым. Спросить напрямую он не мог, не имел права, и вот в меру своего разумения пытался как-то вывести Пафнутьева на разговор об этой встрече. Так, во всяком случае, понял его сам Пафнутьев. И подумал: |