Онлайн книга «Черный цвет боли»
Нас сопровождал очередной качок, но этот был жилистым с парой шрамов на лице, какие обычно получают от ударов кулаком, с носом, несколько съехавшим набок, и полным отсутствием эмоций на лице. От такого не убежишь и такого не разжалобишь. Поднялись по лестнице и, к моему изумлению, через весьма неприметную дверь вышли в зал, где я когда-то училась у Хильды владеть плетью. Черт, оказывается, мы никуда не уезжали, находясь все это время в каком-то подвале еще ниже этого! Дверь была не та, через которую мы уходили, когда Маргит превратила меня в пленницу, но зал тот же. Маргит плюхнулась на стул у стены, тот самый, на котором сидела Хильда, и похлопала по стулу рядом. Сопровождающий остался у двери, привалившись к стене. Мне стоило труда не смотреть на дверь с другой стороны, я же прекрасно помнила, что за ней коридор, раздевалка и выход на улицу! До свободы всего три двери и десяток шагов. Мелькнула сумасшедшая мысль, что Маргит решила помочь мне бежать! Но надежда, конечно, оказалась только надеждой. У Маргит просто после дозы было хорошее настроение и, как водится, желание излить кому-то душу. Парень с побитым лицом для этого не подходил. Заранее решив, что просто не буду слушать, что бы она ни несла, я устало опустилась на стул, вытянула ноги. Пусть говорит, я подремлю пока. Нет, я не устала, не от чего, кроме разве замкнутого душного пространства, вида крови, мучений и неизвестности в отношении самой себя. – Придется переезжать, полиция и твой Ларс развили слишком бурную деятельность, опасно оставаться в Стокгольме. Я невольно вскинула голову, услышав эти слова Маргит. Та рассмеялась: – Ишь как ожила, услышав имя любовника! Да, Ларс развил бешеную деятельность, даже меня разыскал. Предложил практически любые деньги за твое освобождение. Жаль, что ты у нас не ради денег, могли бы неплохо заработать… – А ради чего? – О, детка, по твоему поводу есть особая программа. Хозяину не нужны деньги Ларса, хотя, думаю, можно будет согласиться на пару миллионов и продать ему твой изуродованный трупик. Но сначала Хозяин желает получить роскошное видео твоих мучений. Снафф-видео по полной программе, изнасилование – это глупо, будет куда шикарнее – несколько часов пыток, так, чтобы ты не сдохла сразу, а помучилась. А потом убийство на камеру и готовый фильм Ларсу за пару миллионов. Как тебе такое? – Маргит, что я тебе лично сделала плохого? Почему ты с таким удовольствием говоришь о моих пытках? – Ни-че-го! Просто люблю чужие мучения, особенно тех, кто незаслуженно обласкан красивыми мужчинами. – Мы с Ларсом расстались, вернее, он меня бросил, если для тебя это важно, так что… – Это я уже слышала в первый день, только вот незадача: он поставил на уши всю полицию Стокгольма и всех парней, того и гляди, кроме копов, начнут искать свои. И еще: он велел передать тебе, что любит. – Ты видела Ларса? – Нет, не видела, он звонил. Попыталась его убедить, что понятия не имею, с каким любовником и куда ты сбежала, но, кажется, он не поверил. Потому и говорю, что придется переезжать. Из-за одной серой курицы столько хлопот!.. У меня мелькнула мысль, что за самой Маргит следят, может, у этого Вангера хватило ума установить наблюдение? Хотя их расторопность и эффективность я уже знала. Говорить об этом Маргит, конечно, не стала. Кроме того, переезд – это всегда неплохо, потому что появлялась призрачная надежда хоть как-то подать знак о своем существовании. – Почему ты откровенничаешь со мной? Почему вообще разговариваешь? Может, она не такая плохая, как старается казаться? Может, удастся за что-то зацепиться и выбраться отсюда? – А с кем еще? С этими идиотами и поговорить не о чем, они знают только одно: трах и пытки. А ты материал отработанный, то есть за тебя еще и не брались, но все уже знают, что ты умрешь под пытками, потому можно говорить откровенно. – Обнадежила… – Ты ни на что не рассчитывай, тебе хорошее не светит. – Слушай, как ты попала к ним? Она приняла или вколола дозу, сейчас в состоянии эйфории, мы вдвоем, можно попробовать подружиться с ней, хотя меня от такой подруги может незапланировано вывернуть. Но выбирать не приходилось. – Расскажи о себе, ты ведь северянка? – Какого черта?! – весело изумилась Маргит. – Надеешься завязать со мной дружбу? – Нужна ты мне! – огрызнулась я вполне искренне. – Просто надо же о чем-то говорить, чтобы не думать о том, что ждет. – Тогда рассказывай сама. – Мне показалось, что ты хочешь поговорить, потому что тебе не с кем и словом обмолвиться. Ты ведь знала Ларса давным-давно? – А ты была его рабыней? – Просто девушкой, но ты права: именно была. Он меня бросил ради красотки-профессора в Оксфорде. Вот так. Поэтому о Ларсе говорить не хочется. Лучше расскажи ты. – Он тебя разыскивает по всему Стокгольму, предложил любой выкуп. Не думаю, что так делают ради той, которую бросили. – Совесть мучает, я ведь разыскивала тебя ради него. – Да, Ларс у нас совестливый, этого не отнимешь. Мы сидели, прислонясь к стенке и вытянув ноги, словно две приятельницы, отдыхающие после занятий фитнесом, например. Только чашек с травяным чаем в руках не хватало и полотенец на шее. Я уже поняла, что Маргит мне не поможет, плевать ей на меня, на Ларса и на всех, кто за пределами этого зала. Но лучше уж пусть рассказывает о себе, чем о том, что предстоит мне самой. – Бог с ним, расскажи о себе. – Зачем тебе? – Сказала же: чтобы не говорить о моем положении. – Ты права, я с севера, мы с Кайсой приехали из Бодена. – Там плохо? – Там нет жизни. Не вообще в Бодене, а в нашей семье. Отец с матерью остались в прошлом веке, причем в его начале. – Где ты училась, у тебя правильная речь. Она усмехнулась: – Это книги. Правильные, такие, которые учат добру, учат, как надо жить… в придуманном этими же авторами мире. И которые совсем не рассказывают о настоящем мире за пределами своих обложек. – Ну и что, мы тоже читали такие книги. Маргит покосилась на меня. – Тебя небось с детства облизывали мамочка, папочка… – Нет, маме всегда было не до меня, папа ездил и ездит по свету, так что я сама по себе. – Но у тебя были деньги хотя бы для начала. – Деньги у меня, Маргит, были, но не в том дело, похоже, я просто знала, куда ходить не стоит, а ты не знала. – Я вырвалась из этого правильного, но отставшего от жизни родительского мира совсем девчонкой, только окончив школу. Ни родных, ни знакомых, зато много внимания взрослых парней, немедленная беременность и наркотики. Знаешь, что это такое? Не-ет… ты не знаешь, ты у нас правильная… |