Онлайн книга «Секрет потрепанного баула»
|
– Но скажи, почему же она это мне оставила? – Ну, не совсем тебе все-таки… Евгения Митрофановна рассчитывала, что кто-то за всем этим придет. – Но кто? Кто должен был прийти? – Она мне не сказала. – Но тогда почему она не оставила это все просто тебе, например? Почему мне? – Ну, я не знаю… Это действительно немного странно… Но раз она так захотела… Я ей много о тебе рассказывала. Она знала, как ты мне дорога. – Бабушка, а ты с ней дружила, да? – Можно сказать и так. Во всяком случае, я в последние два года ее жизни много ей помогала, и мы частенько с ней беседовали подолгу. Она была интересным человеком, незаурядным, и судьба у нее была трудная. – У нее никого из близких не осталось? – Да нет, кто-то имелся, но не знаю, кто именно. Она вообще-то довольно закрытая была. О себе говорить не любила. И удивительно умела слушать. Очень живо интересовалась всем на свете, а я, общаясь с ней, чувствовала себя совсем молодой, понимаешь? – Понимаю, – кивнула Даша. – И все-таки это странно… Бабушка, а кто сейчас живет в ее квартире? – Квартиру она завещала внучке своей старинной подруги, а та, дама весьма деловая и преуспевающая, эту квартиру продала, и теперь там живет очень милая семья, муж и жена, оба преподаватели в Академии художеств. – Но почему же она не завещала этот баул той внучке? – Вероятно, опасалась, что та просто выбросит это все к чертям собачьим. А ей этого не хотелось. Наверное, чувствовала, что ты сумеешь это оценить по достоинству. Ты ведь оценила? – Еще бы! – с энтузиазмом воскликнула Даша, аккуратно складывая наследство в баул. – Ты эту камею береги, – посоветовала Софья Осиповна. – Это настоящее произведение искусства. – Бабушка! – оскорбилась Даша. – Я буду беречь ее как зеницу ока! И все равно мне странно! Неужели та внучка не могла бы оценить такую красоту? Допустим, остальное ей ни к чему, но камея-то? – Не знаю, Данечка. Евгения Митрофановна была все-таки странная. – А она, когда тебе про это наследство говорила, была в своем уме? – Абсолютно. У нее вообще маразма не наблюдалось. И более того, она, например, велела Кире… – Кто эта Кира? – Та самая внучка подруги. От Киры она потребовала, чтобы та во что бы то ни стало поместила в газете объявление о смерти. – Какой смерти? – Ну как какой? После смерти Евгении Митрофановны Кира должна была поместить объявление. – Она поместила? – Разумеется! – Не вижу в этом ничего странного, – пожала плечами Даша. – Бабушка, а у тебя случайно нет фотографии Евгении Митрофановны? – Нет, к сожалению, нет. Мне и самой жалко. Ну, Дашка, может, чайку попьем? У меня есть потрясающие пирожные! – Давай! – А как дела в школе? – спросила Софья Осиповна, доставая из холодильника коробку с пирожными. – Надоела мне эта школа хуже горькой редьки! Дождаться не могу, когда каникулы начнутся, – проворчала Даша. – А как твои друзья поживают? – Нормально поживают. – А Петя мой любимый? – Твой любимый Петя – лучший ученик в классе. – Когда он успевает? – улыбнулась Софья Осиповна. – Он же вечно занят какими-то посторонними делами! – Способный жутко. – И по-прежнему в тебя влюблен? – Кажется, да. – А ты? – Бабушка! – Ладно, когда влюбишься, сама примчишься и все мне расскажешь. А Юрик твой не подает признаков жизни? – Бабушка, эта тема закрыта раз и навсегда! – Извини. Я думала, у тебя все прошло… – тихо произнесла Софья Осиповна. – Извини. – Не стоит извиняться, бабуль. У меня и вправду все прошло, но вспоминать об этом я не люблю. Когда Даша собралась домой, ей вдруг показалось, что с таким баулом на улице она будет выглядеть нелепо. – Бабуль, может, дашь мне какую-нибудь нормальную сумку, а? – Боже, какие глупости терзают нас в юные годы! – засмеялась Софья Осиповна. – Помню, мне было лет семнадцать и у меня на улице чуть-чуть оборвался подол у плаща. Мне это показалось мировой трагедией, а теперь я на такие вещи не обращаю внимания. – Бабушка, не надо! Ты всегда такая нарядная, такая аккуратная. – Ну я же все равно женщина, хоть и пенсионерка. Но если у меня оборвется подол, я не восприму это трагически, можешь мне поверить. – А если ты в этот момент будешь с кем-то из твоих кавалеров? – Посмеюсь над этим вместе с кавалером, только и всего. Но, учитывая твой глупый возраст, сумку я тебе все-таки дам. Хотя баул тоже часть твоего наследства. – Бабуля, ты не думай, я его обязательно заберу, но только когда мы к тебе с мамой приедем или со Стасом… одним словом, на машине, понимаешь? – Понимаю. Так и быть, спрячу его в кладовку. – Спасибо! Ты самая лучшая бабушка на свете. – Тоже мне, новость! Когда Даша вернулась, дома были только Стас и тетя Витя. Но ей нездоровилось, и она уже легла. Даша не стала ее беспокоить и отправилась в комнату сводного брата. – Стасик, а ты знаешь, зачем меня бабушка искала? – таинственным шепотом спросила она. – Понятия не имею. – Стасик, я наследство получила! – Какое еще наследство? Бабушка тебе что-то подарила? – Нет, ничего подобного, настоящее наследство! И совсем не от бабушки. Смотри, тут целый пакет! – Ничего не понимаю! – Я сама ничего не понимаю, но это так здорово! Даша открыла пакет: – Смотри, Стас! Тот с любопытством заглянул внутрь: – Барахло какое-то! – Сам ты барахло! Смотри! – и она вытащила вышитую сумочку. – Старая сумка, чему ты радуешься? – Много ты понимаешь! Это не сумка, а ридикюль! А в нем вот что… – Вот это да! Красотища! – Стас осторожно взял в руки камею. – Надо же… и вправду красиво! – Это называется – камея! И притом очень редкая, так бабушка сказала! У нее и форма и цвет необычные, вот! – И кто же это тебе оставил в наследство? Даша все ему рассказала. |