Онлайн книга «Тайная Москва. Волхв Нижнего мира»
– Не позволим. Я обещаю, перемены будут. – Эх, Артем. Не боишься, что тебе в третий раз покажут идеальный мир, где хозяин говорит мудрые решения, а ты только исполняешь приказы? Потом в один непрекрасный день появятся детали, которые не послать к черту. А? – Не знаю. Я с людьми, которым верю. Они доказали. Они прикрывали мою спину, я – их. – Надеюсь. Третий раз на одни грабли больно наступать. Может, пора своей головой подумать? – Я не слишком умен, зато надежен. Поэтому работаю с умными людьми. Пусть они выбирают. – Это твой выбор и твоя жизнь. Нам не пора? Метро закроется. – Есть другие переходы. Пошли. Тайная Москва встретила душной ночью. Зато воздух, не загаженный миллионами бензиновых и дизельных моторов, показался упоительным. Вероника, как и в прошлый раз, села в такси, вызванное с мобильника. – Спасибо за «Скорпов». – И тебе спасибо… Ничего, что грузанул своими проблемами? – Грузи. Похоже, тебе не с кем выговориться. – Можно еще? – Звони. Электромобиль скрылся в ночи, Артем поплелся домой, весь настолько в растрепанных чувствах, что напади сейчас на него наемник г’торхов – мог и сплоховать. Запиликал телефон. – Вы снова в сети и возле дома. Вы одна? – Да, полковник. – Нормально получилось? – Да. Завтра можем встретиться. Расскажу. – Сегодня. – Я устала. – Три часа ночи. Проснетесь, наступит ваше завтра, которое – мое сегодня. – Не буду спорить. Часов в двенадцать вызову такси. – Жду. «Сотрудничество спецслужб», а командует будто начальник, фыркнула Вероника, не тешась, впрочем, иллюзией, кто кому может отдавать команды. Уложив содержание вчерашних бесед в двадцатиминутный дайджест, она вопросительно посмотрела на Демченко. Что дальше? – Он точно не упоминал, в чем именно выразится радикальное улучшение? – Нет. Ясен лишь состав низового звена заговорщиков – это спецкоманда, в которой Арчи служил до увольнения. Как там – Пушной, Медведь и другие. – Вероника, вы понимаете, что кто-то специально создал группу обиженных на режим и смертельно опасных ребят? В принципе им под силу устранение если не князя и княжичей, то любого мало-мальски серьезного лица на Руси и в сопредельных странах. Полковник открыл папку и достал несколько листков. – Около года назад высочайшим повелением лейтенанту Артему Уланову выдана рекомендация на поступление в Военную Академию. В июле Уланов подал прошение о восстановлении в армии, так как гражданское лицо в Академию не возьмут даже по ходатайству Рода. – Ему отказали? – Армейское управление СБ – особый отдел – собирался добиться отказа, так как подозрения витали уже тогда. Но армейская разведка опередила. Кто-то из тех, кто послал группу Грача, и подставил. Они не захотели исключить Арчи из числа недовольных. До начала занятий десять дней. – Хотите купить его восстановлением в армии? – Да. Но тонко. Впрямую он сочтет это предательством друзей. – По уму, полковник, ему бы следовало оградить боевых товарищей от авантюры. – Ум – не его сильная сторона. Прямота, честность, отвага, верность – да. Поэтому я хочу привлечь вас. – Удивляйте дальше. – Сообщите, что составили протекцию через знакомых, там проверили, разобрались. Психологически вы куда лучше знаете объект, чем я. Слово «объект» неприятно резануло слух, но избавило от иллюзий. Как бы полковник ни играл в «доброго полицейского», все люди для него – объекты, расходный материал. Ни Артем, ни Вероника не исключение. На следующий вечер они оказались в постели. Физически будущий слушатель академии был отличным любовником, но что касается культуры и техники – увы. Вместе с тем он пытался быть предупредительным, нежным, не причинять боль. Фу ты блин, опять алмаз неграненый, решила Вероника. Придется вновь вспоминать профессию огранщицы. Парень, изобразивший в кровати неровный кристаллический углерод, куда-то улетел от счастья. – Эй! Как тебя проняло. Давно с женщиной не был? – Да. С верхней Москвы – ни разу… – Как тебя не разорвало? – Эйши… Ясно. Бездумная, но очень яркая телесная любовь. Она прислушалась к лепету партнера. – …Они добрые. Но очень простые. После секса убегают. С ними не о чем говорить. Да храпели бы, сразу отвернувшись к стене. – Слушай, разговор есть, герой-любовник. Твоя фамилия Уланов, так? – Ну да. – Я связи кое-какие подняла, справки навела. Тебе отказали в восстановлении на службе и в приеме в академию. – Сволочи! А откуда… – Чем слушаешь? Справки навела. Не тупи. Короче, завтра утром сделаю звонок, что проблема улажена. Дуй в кадры, надевай форму и садись за парту. – Как это? – Я по-про-си-ла. Лю-ди ра-зо-бра-лись. Что непонятно? Всегда с тобой по слогам говорить, как с грудничком? – Офигеть. – Есть условие. – Что хочешь, дорогая. – Оно очень простое. Я за тебя поручилась. Обещай быть осторожным и не лезть в авантюры. Артем сел на кровати по-турецки и напрягся. Он друзьям дал обет идти с ними до конца, а тут такое… – Кстати, военный, ты в курсе, что увольнение из армии не освобождает тебя от присяги? Звание сохранено, в случае войны или мобилизации ты снова в строю как княжеский подданный. – В курсе. – Значит, дело выеденного яйца не стоит. Соблюдай клятву и друзьям как-нибудь объясни, что она – не пустой звук. Глядишь, и с ними разберутся. Люди есть люди. Могут ошибаться, могут исправить ошибку. А обидеться на весь мир, заявив, что вылезли детали, не посылаемые к черту, легко и трусливо. Это – признание поражения. Не по-мужски. – Ты права. – Еще раз. Обещаешь быть осторожным, соблюдать присягу и не лезть в авантюры? – Обещаю. Как ребятам сказать? – Не торопись. Сначала восстановись в армии. Увидят тебя в форме – быстрее поверят. – А им сразу помочь нельзя? – Сразу – нет. С тобой в койке барахтается не министр обороны. Не проси больше, чем могу сделать. – Ты – вообще! Я даже мечтать не мог… – У тебя есть способ показать признательность. Ну? Правильно, угадал. О-о! |