Онлайн книга «Бал для убийцы»
|
— Отдохнешь, оправишься, — слышала она голос Артура, как сквозь толщу воды, — навестим Лику в больнице, я тебя провожу… Провожу. Выпровожу. «Пять поросят»… Когда-то в юности комсомольский вожак Сева Бродников души не чаял в детективной литературе, доставая у «жучков» за бешеные деньги интеллигентного Сименона, пустоголового Чейза, изысканную Агату Кристи и непристойно крутого Николая Леонова с его одиссеей непотопляемого сыщика Гурова. Теперь времена кардинально изменились: издательства, множащиеся, как мухи-дрозофилы, в огромных количествах выплевывают на рынок свою пеструю продукцию, а Севка с детективов благополучно перескочил на предвыборные агитационные брошюры, с успехом заменившие ему и Чейза, и Леонова… Провожу. Выпровожу… — Лера сейчас дома? — спросила Майя, очнувшись. — Гм… Дома, наверное. Если не убежала гулять. На что она тебе? — Хочу задать ей один вопрос… — Опять? — Артур чуть не бросил руль. — Один-единственный, — клятвенно пообещала Майя в сто двадцать седьмой китайский раз. — Последний. — Очень надо? — Очень. Оставшуюся дорогу она безмолвно молилась, чтобы Валерия была дома. И Господь (или его вечный оппонент — кто их разберет) внял. Лера открыла дверь, пробормотала дежурное «здрасьте» и посторонилась, пропуская Артура и Майю в квартиру. Майя шагнула в прихожую и сказала, опустив предисловия: — Лера, вспомни, пожалуйста, тот день, когда мы были в супермаркете. Гриша увидел Бабу Ягу в витрине… — Да, — отозвалась Лера с терпеливым интересом. — Перед этим мы встретились в школьном вестибюле: кончился последний урок, вам выставили оценки за четверть… — Вы собираетесь писать о нас книгу? — вежливо осведомилась девочка. — Господи, конечно нет. Просто я хочу, чтобы ты… — Что? — Чтобы ты вспомнила как можно точнее. Твой папа спросил, как дела. Ты ответила: «Все в порядке, правда последнюю задачу…» — Ах, это… Ну, я списала последнюю задачу у Веньки Катышева. Сама все равно в жизни бы не решила… А что, это преступление? — Нет, Лерочка. Ты сказала не так. Ты употребила другое слово: не «списала», а… Девочка пожала плечами: — Какая разница? — Большая, — задумчиво ответила Майя. — Просто огромная разница… Спасибо тебе. В глазах Леры промелькнул интерес. — За что? Я ничего такого не сделала. — Все равно спасибо. Через пятнадцать минут Артур и Майя подошли к стеклянным дверям магазина: Майя впереди, строгая и решительная, как среднего водоизмещения ледокол, Артур — сзади, сердито и озадаченно вопрошающий: — Ты можешь наконец объяснить, что происходит? Зачем тебе понадобились эти несчастные куклы? — Потерпи, — коротко отвечала она, занятая своими мыслями. — Но это нелепо. Их наверняка давно выбросили на помойку. Или сожгли к черту… — Может быть. Но мне кажется, их унесли куда-нибудь в подсобку, до следующего Нового года. — А если нет? — Тогда придется нанести визит Леве Мазепе. Однако и здесь ей повезло — сегодня ей фатально везло во всем, казалось, еще чуть-чуть — и за спиной с треском расправятся жесткие перепончатые крылья, чтобы нести куда-то, где правит лишь тьма… Надо было бы ужаснуться — но Майя словно закостенела. Ни страха в душе, ни сомнений, ни луча света. После долгих препирательств и получения взятки в размере пол-литровой бутылки «Столичной» маленький и сморщенный старичок-сторож повел их вниз по скользким ступенькам, в ледяную мглу, сварливо бросив через плечо: «Головой не вдарьтесь, тута потолки низкие. Мне-то плевать…» Позвенел ключами, отворил — дверь протяжно заскрипела, свалилась на пол лопата, сторож переступил через нее, прошаркал в дальний угол и принялся разбрасывать какие-то коробки, продолжая ворчать под нос: «Это все Никодимовна, мать ее через день. Я говорю, выбросить, а она уперлась — ташши в подвал, и все тут. Я бы ни в жизнь…» Наконец он добрался до низа, вытащил нечто завязанное в мешковину и буркнул: — Смотрите. Эти, что ли? — Эти, — подтвердила Майя, когда Артур развязал бечевку. …Дед Мороз у Левы Мазепы получился так себе: тщедушный, страдающий сколиозом и иезуитским прищуром напоминающий вождя мирового пролетариата. Мешок за его спиной вызывал ассоциацию с нищенской торбой: то ли дедушка по пути из Лапландии растерял по пьяни половину подарков, то ли прихватил мешок с единственной целью — собирать в него пустые бутылки. Зато диснеевской Белоснежкой Лева по праву мог бы гордиться: ее глаза с бесстыжей поволокой, крутые бедра и высокая грудь могли бы составить счастье любому фетишисту-одиночке. Майя отложила Белоснежку в сторону — и вытащила на свет густо припорошенную пылью Бабу Ягу. Вряд ли в ней было что-то особенное — в этой страшненькой (а впрочем, скорее забавной) ведьмочке, рожденной в недрах мазеповской мастерской. Крючковатый нос, сгорбленная спина, вылинявшая кофта — и ярко-красная заплата на линялом переднике, так и приковывающая к себе внимание, будто раздавленный жук на белой скатерти. — Тебе это ничего не напоминает? — глухо спросила Майя. — Это не похоже на Лерин костюм, — заметил Артур. — Да, я знаю. Она медленно выпрямилась, отряхнула пальто и подумала с некоторой тоской: надо идти. Надо вновь подняться по ступенькам, выйти на улицу, к людям, надев на себя лицо, хотя душа настоятельно требует одного: спрятаться под одеяло и зажмуриться, повторяя про себя бессмысленный рефрен: этого не может быть, этого не может быть, этого не может быть… — впору подобрать какой-нибудь популярный мотивчик. Вот ты и нашла своего маньяка, подруга Тарзана. Своего убийцу, свою чашу Грааля. Тебе легче? Нет, не легче. Наоборот. Тогда зачем? А исчезнувший пистолет, возразила она тому, кто внутри. А лакированная трость со спрятанным в рукоятке кинжалом? А фраза, произнесенная мальчиком-гномом: «Удирает…», а чертов Кейп-Генри с его дурацкими лужайками и аллеями для конных прогулок? А костюм Бабы Яги с нагло выпирающей заплаткой («В настоящем костюме должны выделяться две-три детали, остальные призваны служить фоном» — молодец, Валюша, ты подарила мне совершенно правильную идею…). — Ты хочешь сказать, что Вера Алексеевна увидела в витрине Бабу Ягу и скопировала наряд, чтобы проникнуть на школьный вечер? — недоверчиво спросил Артур. Майя отрицательно покачала головой. И выдала непонятное: — Она должна была сама неплохо шить. Ей бы не понадобилась помощь… |