Онлайн книга «Розанна»
Через тридцать секунд появился свет на третьем этаже. Кто-то подошел к окну и тут же исчез. Свет погас. Ольберг был на месте. Они молча ждали у окна в спальне. Здесь было темно, но в окно пробивалась полоска света. В гостиной горел свет, чтобы было видно, что она дома. Окно гостиной выходило на улицу, из спальни была видна Эриксбергсплан, нижняя часть парка, часть Биргер-Ярлсгатан, Регерингсгатан, Тегнергатан и прямо под ними нацело Рунебергсгатан. Бенгтссон стоял на автобусной остановке напротив дома и смотрел вверх на ее окна. На остановке он был один; он немного постоял там, потом огляделся по сторонам, медленно подошел к углу улицы и исчез за телефонной кабиной. — Вот он, — прошептал Ольберг и сделал в темноте движение рукой. Они видели, как от остановки отъехал автобус и на противоположной стороне площади свернул на Тегнергатан, а Бенгтссона нигде не было. Возможно, он стоял в телефонной кабине; они ждали, что вот-вот зазвонит телефон, и Ольберг держал руку на трубке. Телефон упорно молчал, а через несколько минут Бенгтссон снова перешел на противоположную сторону улицы. Вдоль тротуара тянулась каменная стена, которая заканчивалась у самого дома, прямо под окнами. За стеной поднимался травянистый склон, у его подножия были два общественных туалета, с дверьми, вмонтированными в стену. Мужчина остановился на тротуаре и снова посмотрел вверх, на окна. Потом медленно направился ко входу в дом. Он исчез из виду, и Ольберг долго напрягал зрение, прежде чем разглядел Мартина Бека, который неподвижно подпирал ствол дерева в сквере. Его на несколько секунд закрыл трамвай, появившийся на Биргер-Ярлсгатан, а когда трамвай проехал, Бека уже не было. Через пять минут они снова увидели Бенгтссона. Он шел так близко к стенке, что они заметили его только тогда, когда он пересек улицу и направился к остановке трамвая посреди площади. Остановился у киоска и купил сосиску. Стоял и, не торопясь, ел сосиску, при этом смотрел вверх, на окна. Потом начал прохаживаться взад-вперед по остановке, держа руки в карманах. Спустя четверть часа Мартин Бек по-прежнему стоял у того же дерева. Движение стало более оживленным, возле парка и по улице повалила толпа. Закончились сеансы в кинотеатрах. Они на пару минут потеряли Бенгтссона из виду, но быстро разглядели его в группке людей, возвращающихся из кинотеатра. Он направился к телефонной кабине, но в двух метрах от нее остановился. Потом внезапно быстро зашагал к скверику. Мартин Бек повернулся к Бенгтссону спиной и предусмотрительно удалился. Бенгтссон обогнул сквер, прошел мимо ресторана и исчез на Тегнергатан. Через несколько минут он снова появился на противоположном тротуаре и принялся ходить вокруг Эриксбергсплан. — Как ты думаешь, он уже здесь когда-нибудь был? — спросила женщина в хлопчатобумажном летнем платье. — Ведь я… я заметила его только сегодня вечером, да и то чисто случайно. Ольберг курил, прислонившись к стене у окна, и смотрел на нее. Она стояла лицом к окну, чуть расставив ноги и засунув руки в карманы платья, и ее глаза в слабом свете, падающем с улицы, казались темными впадинами на бледном лице. — Может, он ходит здесь каждый вечер, — сказала она. Когда мужчина пересек Тегнергатан и закончил четвертый круг по площади, она сказала: — Если он будет так бродить вокруг всю ночь, я сойду с ума, а Леннарт с Мартином замерзнут. Без пяти час он, все более ускоряясь, совершил уже восемь кругов по площади. У подножия лестницы в парк остановился, посмотрел вверх на окна и потом медленно перешел на противоположную сторону улицы. К тротуару подъехал и остановился автобус, а когда он тронулся, Фольке Бенгтссона там уже не было. — Смотри! Вон там Мартин! — сказала Соня Хансон. Услышав ее голос, Ольберг вздрогнул. До сих пор они только шептались, и впервые за два часа она заговорила нормальным голосом. Он видел, как Мартин Бек мчится по улице и вскакивает в автомобиль, как и раньше стоящий у театра. Автомобиль рванул с места еще до того, как Мартин Бек успел захлопнуть за собой дверь, и поехал вслед за автобусом. — Спасибо за компанию, — сказала Соня Хансон. — Я иду спать. — Это мудро с твоей стороны, — похвалил ее Ольберг. Сам он тоже охотнее всего отправился бы спать, но уже спустя десять минут входил в полицейский участок района Клара. Еще через минуту явился Колльберг. Они успели сделать пять ходов до того, как вернулся Мартин Бек. — Он поехал на автобусе до Санкт-Эриксплан и пошел домой. Свет погас почти сразу же. Наверняка он уже спит. — Она заметила его случайно, — сказал Ольберг. — Наверное, он уже был здесь несколько раз. — Даже если и был, это ничего не доказывает. — Неужели? — Колльберг прав, — сказал Мартин Бек. — Естественно, я прав. Я тоже, бывало, бродил, как мартовский кот, возле домов, где жили приветливые девушки. Ольберг пожал плечами. — Конечно, тогда я был моложе. Причем намного. Мартин Бек ничего не говорил. Его коллеги предприняли вялую попытку закончить шахматную партию. Через минуту Колльберг начал повторять ходы и партия закончилась вничью, хотя у него были шансы на выигрыш. — Черт возьми, — сказал он. — Из-за этого субъекта я потерял нить игры. Какое у тебя уже преимущество? — Четыре очка, — ответил Ольберг с важным видом. — Двенадцать с половиной на восемь с половиной. Колльберг встал и принялся кружить по комнате. — Вызовем его снова, сделаем тщательный обыск в квартире и как следует припрем к стенке, — сказал он. Никто ему не ответил. — Нужно снова начать следить за ним и привлечь для этого свежие силы. — Нет, — сказал Ольберг. Мартин Бек сидел, не говоря ни слова, и грыз сустав указательного пальца. Через минуту он сказал: — Девушка начинает бояться? — Я бы не сказал, — ответил Ольберг. — Ее нелегко так вот сразу вывести из равновесия. Розанну Макгроу тоже нелегко было вывести из равновесия, подумал Мартин Бек. Больше они об этом не разговаривали, но все уже пришли в себя, когда по усиливающемуся шуму транспорта на Регерингсгатан поняли, что рабочий день у них закончился — а у других он только начинался. Следующие двадцать четыре часа прошли точно так же, как и предыдущие. Ольберг увеличил счет еще на одно очко. Но это было все. На следующий день была пятница. Только три дня оставалось до конца первого месяца года, было тепло, серо и влажно. А вечером опустился туман. В десять минут десятого тишину взорвал телефонный звонок. Мартин Бек взял трубку. |