Онлайн книга «Запертая комната»
— Прежде чем стать специалистом по ограблениям банков, ты расследовал один смертный случай. Фамилия покойного — Свярд. Рённ смущенно хихикнул. — Специалистом… Не сглазь! Рённ был человек как человек, но в характере — ничего общего с Мартином Беком, поэтому сотрудничество у них никогда не ладилось. — Но насчет Свярда ты прав, — продолжал он. — Я как раз занимался этим делом, когда меня отрядили в распоряжение специальной группы. — Отрядили в распоряжение? — Ну да, направили в спецгруппу. Мартин Бек поморщился. Сам того не замечая, Рённ сбивается на военный жаргон… Два года назад в его речи не было словечек вроде «отрядили в распоряжение». — Так, и к какому же выводу ты пришел? Рённ помял свой красный нос и пробурчал: — Я не успел копнуть как следует. А почему ты спрашиваешь? — Потому что это дело, как известно, поручили мне. Своего рода трудовая терапия. — Угу… Дурацкое дело. Прямо как начало детективного романа. Убитый старик в комнате, которая заперта изнутри. А тут еще… Он умолк, словно чего-то устыдился. Еще одна несносная привычка, его поминутно надо подстегивать. Скажем, так: — Ну, что еще? — Да нет, просто Гюнвальд сказал, что мне следовало бы тотчас арестовать самого себя. — Это почему же? — В качестве подозреваемого. Да ты погляди — видишь? Дескать, я мог сам застрелить его отсюда, из окна моего кабинета. Мартин Бек не ответил, и Рённ окончательно смешался. — Да нет, это он пошутил, конечно. И ведь окно Свярда было закрыто изнутри. И штора опущена, и стекло целое. К тому же… — Что к тому же? — К тому же я никудышный стрелок. Один раз с восьми метров промахнулся по лосю. После этого отец не давал мне ружья. Только термос доверял, водку да бутерброды. Так что… — Что? — Да ведь тут двести пятьдесят метров. Если я с восьми метров из ружья по лосю промазал, так из пистолета вообще в тот дом не попаду! Ох, ты извини меня, ради Бога… Я просто не подумал… — Что не подумал? — Да нет, я все время говорю про пистолеты, про стрельбу, а ведь тебе это должно быть неприятно. — Ничуть. Ну и что же ты все-таки успел сделать? — Да почти ничего, как я сказал. Провели криминалистическое исследование, но к тому времени там уже столько натоптали… Еще я позвонил в химическую лабораторию, спросил, проверяли руки Свярда на следы пороха или нет. Оказалось, не проверяли. И в довершение всего… — Ну, что? — Да то, что трупа уже не было. Кремировали. Хорошенькая история. Дознание, называется. — А биографией Свярда ты занимался? — Да нет, не успел. Но я задумал было одно дело. — Какое же? — Сам понимаешь, если человек убит из пистолета, должна быть пуля. А баллистической экспертизы не провели. Ну я и позвонил патологоанатому — между прочим, оказалась женщина, — и она сказала, что положила пулю в конверт, а конверт этот куда-то засунула. Словом, халатность на каждом шагу. — А дальше? — А дальше она никак не могла найти его, конверт этот. Я ей велел, чтобы непременно разыскала и отправила пулю на баллистическую экспертизу. На а потом дело у меня забрали. Глядя на дома вдали на Бергсгатан, Мартин Бек задумчиво потер переносицу большим и указательным пальцами. — Послушай, Эйнар, — сказал он. — А что ты лично думаешь об этом случае? Твое частное мнение? В полиции личное и частное мнение о следственных делах обсуждается только между близкими друзьями. Мартин Бек и Рённ никогда не были ни друзьями, ни недругами. Рённ примолк, неприятно озадаченный вопросом Мартина Бека. Наконец он заговорил: — По-моему, в квартире был револьвер, когда туда вломились полицейские. Почему именно револьвер? Очень просто: гильзу не нашли. Стало быть, Рённ все же кое-что соображает. В самом деле, на полу — скажем, под трупом — лежал револьвер. Потом кто-то его забрал. — Но ведь тогда выходит, кто-то из полицейских врет? Рённ уныло мотнул головой. — Угу… То есть я сказал бы по-другому: просто они дали маху, а потом решили покрывать друг друга. Допустим, Свярд покончил с собой и револьвер лежал под трупом. Тогда ни полицейские, ни Гюставссон, которого они вызвали, не могли видеть его, пока тело оставалось на месте. А когда труп увезли, у них, вернее всего, опять же руки не дошли пол проверить. — Ты знаешь Альдора Гюставссона? — Знаю. Рённ поежился, но Мартин Бек воздержался от неприятных вопросов. Вместо этого он сказал: — Еще одно важное дело, Эйнар. — Какое? — Ты разговаривал с Кристианссоном и Квастму? Когда я вышел на работу в понедельник, только один из них был на месте, а теперь ни одного застать не могу — первый в отпуску, у второго выходной. — Ну как же, я обоих вызывал сюда. — И что они показали? — То же самое, что написали в донесении, ясное дело. Что с той минуты, когда они взломали дверь, и пока не ушли, в квартире побывало только пятеро. — То есть они сами, Гюставссон и двое, которые увезли тело? — Точно так. — Ты, конечно, спросил, смотрели ли они под трупом? — Угу. Квастму сказал, что смотрел. А Кристианссона вывернуло наизнанку, и он предпочел держаться подальше. Мартин Бек продолжал нажимать. — И по-твоему, Квастму соврал? Рённ почему-то замялся. «Сказал ведь „а“, — подумал Мартин Бек, — так не тяни, говори „б“!» Рённ потрогал пластырь на лбу. — Недаром мне говорили, что не дай Бог попасть к тебе на допрос. — А что? — Да ничего, только похоже, что верно говорили. — Извини, но, может быть, ты все-таки ответишь на мой вопрос? — Я не специалист по свидетельской психологии, — сказал Рённ. — Но мне показалось, что Квастму говорил правду. — У тебя концы с концами не сходятся, — холодно заметил Мартин Бек. — С одной стороны, ты допускаешь, что в комнате был револьвер, с другой стороны, считаешь, что полицейские говорили правду. — А если другого объяснения нет, тогда что? — Ладно, Эйнар, я ведь тоже верю Квастму. — Но ты же с ним не разговаривал, сам сказал, — удивился Рённ. — Ничего подобного я не говорил. Я беседовал с Квастму во вторник. Но у меня — в отличие от тебя — не было случая расспросить его по-человечески, в спокойной обстановке. |