Онлайн книга «Человек по имени Как-его-там»
— Это совсем другое дело, — пожав плечами, сказал Квант. — Мы ведь не можем исправить рацию. Это не входит в обязанности рядового полицейского. Гюнвальд Ларссон сел. — Рассказывайте, — коротко приказал он. — Быстро и понятно. — Я был за рулем, — сказал Кристианссон. — Мы приняли вызов по рации… — Сигнал был очень слабый, — перебил его Квант. Гюнвальд Ларссон бросил на него строгий взгляд и сказал: — Давайте поживее. И помните, что ложь не становится правдой от того, что ее повторяют. — Ну, ладно, — решился Кристианссон, — мы поехали по тому адресу, Рингвеген, 37, в Сундбюберге, там действительно стояла пожарная машина, но пожара не было, в общем, ничего не было. — За исключением ложного вызова, о котором вы просто-напросто не доложили. Из-за вашей лени и тупости. Я прав? — Да, — промямлил Кристианссон. — Мы тогда очень устали, — пытаясь разжалобить Ларссона, сказал Квант. — От чего? — От долгого и напряженного дежурства. — Неужели? — поинтересовался Гюнвальд Ларссон. — Сколько человек вы задержали за время вашего патрулирования? — Ни одного, — ответил Кристианссон. Возможно, это не так уж и хорошо, зато правдоподобно, подумал Гюнвальд Ларссон. — Была отвратительная погода, — сказал Квант. — Плохая видимость. — У нас заканчивалось дежурство, — попытался оправдаться Кристианссон. — Сив была серьезно больна, — сказал Квант. — Это моя жена, — добавил он как бы для справки. — И к тому же там ничего не было, — повторил Кристианссон. — Да, конечно, — медленно сказал Гюнвальд Ларссон. — Там ничего не было. Ничего, кроме ключевого доказательства в деле о тройном убийстве. Потом он заорал: — Вон отсюда! Убирайтесь! Кристианссон и Квант выбежали из кабинета. Теперь они уже мало напоминали живописную скульптурную группу. — О Боже! — простонал Кристианссон, вытирая пот со лба. — Послушай, Калле, — сказал Квант, — я предупреждаю тебя в последний раз. Ты не должен ничего видеть и слышать, но уж если что-то увидел или услышал, то, умоляю тебя, докладывай об этом. — О Боже, — тупо повторил Кристианссон. В последующие двадцать четыре часа Гюнвальд Ларссон тщательно, шаг за шагом, восстановил всю цепочку событий и ему даже удалось достаточно понятно сформулировать свои мысли на бумаге. Выглядело это следующим образом. 7 марта 1968 года, в 23.10 в доме на Шёльдгатан возник пожар. Официальный адрес дома Рингвеген, 37. В 23.10, в тот же самый день и год неустановленное до сих пор лицо позвонило в пожарную часть Сольны-Сундбюберга и сообщило о пожаре на Рингвеген, 37. Поскольку в Сундбюберге есть улица Рингвеген, пожарные выехали по этому адресу. Одновременно в установленном порядке сообщения о предполагаемом пожаре были переданы в полицию и центральную диспетчерскую Большого Стокгольма для того, чтобы избежать дублирования. Приблизительно в 23.15 патрульный Цакриссон позвонил в центральную диспетчерскую из телефона-автомата на Розенлудсгатан и сообщил о пожаре на Рингвеген, 37, не указав при этом, о каком районе города идет речь. Поскольку дежурный в центральной диспетчерской только что получил сообщение из Сольны-Сундбюберга, он решил, что это тот же самый пожар, и сказал патрульному Цакриссону, что пожарная машина выехала и уже должна быть на месте пожара. (Она действительно уже стояла на Рингвеген, но в Сундбюберге.) В 23.21 патрульный Цакриссон снова позвонил в центральную диспетчерскую, теперь уже по спецтелефону срочного вызова. Так как на этот раз, по его собственным словам, он сказал: «Пожар! Пожар на Шёльдгатан!», ошибки не произошло. В результате пожарные выехали на Рингвеген, 37, в Стокгольме, другими словами, к дому на Шёльдгатан. Патрульный Цакриссон не звонил в пожарную часть Сольны-Сундбюберга. Это сделал кто-то другой. Выводы. Пожар возник в результате поджога, совершенного при помощи химического зажигательного устройства с часовым детонатором. Если показания патрульного Цакриссона верны, это устройство было помещено в квартире Мальма самое позднее в 21.00. В этом случае часовой механизм был установлен на три часа. За столь долгое время злоумышленник мог спокойно исчезнуть в любом направлении. Человек, спланировавший пожар (либо подстрекатель [10] , если таковой существует), был единственным, кто мог знать, что пожар должен начаться в 23.10. Таким образом, вероятнее всего, именно это лицо позвонило в пожарную часть Сундбюберга. Вопрос № 1: Почему это лицо позвонило не в ту пожарную часть, в которую следовало звонить? Вероятный ответ: Потому что это лицо находилось в Сольне-Сундбюберге и плохо знало Стокгольм и его пригороды. Вопрос № 2: Почему это лицо вообще позвонило в пожарную часть? Вероятный ответ: Потому что его целью было убийство Мальма и оно не хотело, чтобы остальные десять человек, находящиеся в доме, погибли или получили ранения. По моему мнению, этот аспект является существенным, так как указывает на тщательно спланированный и профессиональный характер преступления. Гюнвальд Ларссон прочел написанное. Он подумал немного и исправил в слове «сообщения» последнюю букву на «е» и вычеркнул слова «в полицию». Сделал он это так тщательно, что даже экспертиза не смогла бы разобрать первоначальный текст, если бы это понадобилось. — Гюнвальду удалось кое-что раскопать, — сказал Мартин Бек. — Да неужели? — скептически заметил Колльберг. — Он что же, переквалифицировался в землекопы? — Да нет. Он действительно обнаружил нечто очень важное. Это первая настоящая улика. Колльберг прочел рапорт. — Браво, Ларссон! — воскликнул он. — Это неподражаемо. Особенно стиль. «Либо подстрекатель, если таковой существует». Блестяще. — Ты так думаешь? — дружелюбно сказал Гюнвальд Ларссон. — Какие тут могут быть шутки, — заявил Колльберг. — Все, что нам остается теперь сделать, так это только найти Олафсона и установить, что звонил именно он. Вопрос лишь в том, как это сделать. — Очень просто, — произнес Гюнвальд Ларссон. — Вызов принимала одна девушка. Думаю, она сумеет узнать его голос. У телефонисток хорошая память на голоса. К сожалению, она сейчас в отпуске и с ней нельзя поговорить. Но через три недели она возвратится. — А до этого нам всего лишь нужно найти Олафсона, — сказал Колльберг. — Да, — согласился Рённ. Этот разговор состоялся в пятницу, двадцать девятого марта. Прошло два дня. Начался новый месяц. Прошла еще одна неделя. Уже почти две. И по-прежнему никаких следов человека, которого зовут Бертил Олафсон. |