Книга Человек на балконе, страница 40. Автор книги Май Шёвалль, Пер Валё

Обходить один дом за другим или звонить по телефону означало, что им пришлось бы послать значительную часть своих людей по следу, который в конце концов вполне может оказаться ложным. Но, возможно, удастся каким-то образом сузить область поиска? Широкая улица. Это должно быть где-то в центре.

— Да, это возможно, — сказал Колльберг.

— Естественно, может быть, что это и не так, но…

— Но что? Тебе что-нибудь подсказывает твоя интуиция?

Мартин Бек измученно посмотрел на Колльберга, выпрямился и сказал:

— Билет в метро, купленный на станции «Родмансгатан».

— Который с убийством или убийствами может вообще не иметь ничего общего, — произнес Колльберг.

— Он продан на станции «Родмансгатан», и его использовали для поездки только в одну сторону, — упрямо сказал Мартин Бек. — Он был в кармане убийцы потому, что тот хотел воспользоваться им на обратном нуги. Он доехал с Родмансгатан до Марияторгет или до Цинкенсдамма, а оттуда дошел до парка Тантолунден пешком.

— Сплошные догадки, — сказал Колльберг.

— Убийце нужно было как-то подкупить малыша, который был с девочкой, чтобы избавиться от него. А у него не оказалось при себе ничего, кроме этого билета.

— Догадки.

— Но логически тут все совпадает.

— Кое-как.

— Кроме того, первое убийство было совершено в Ванадислундене. А это все в одном районе. Ванадислунден, Родмансгатан, округ Ваза, верхняя часть Нормальма.

— Все это ты уже говорил, — сухо заметил Колльберг. — Это всего лишь догадки и больше ничего.

— Теория вероятности.

— Конечно, если это можно так назвать.

— Я должен разыскать эту фру Андерсон, — сказал Мартин Бек, — и мы не можем сидеть, сложа руки, и ждать, когда она сама объявится. Наверное, у нее нет телевизора, и она не читает газеты. Но телефон у нее должен быть.

— В самом деле?

— Несомненно. По такому делу не звонят из телефона-автомата или, например, из ресторана. Кроме того, это звучало так, словно она смотрела на мужчину, стоящего на балконе, когда звонила сюда.

— Хорошо, готов согласиться, что в этом ты прав.

— А если мы будем обходить один дом за другим или обзванивать все номера, один за другим, нам придется где-то начать, и мы должны ограничиться определенным районом. Потому что для того, чтобы навещать каждого, у кого фамилия Андерсон, у нас просто не хватит людей.

Колльберг минуту сидел молча. Потом сказал:

— А что, если мы пока что забудем об этой фру Андерсон и вместо этого еще раз подумаем о том, что нам, собственно, известно об убийце.

— У нас имеется кое-какое его описание.

— Кое-какое, это верно. К тому же еще неизвестно, действительно ли Лундгрен видел убийцу.

— Мы знаем, что он мужчина.

— Да. Что мы еще знаем?

— Что его нет в картотеке отдела полиции нравов.

— Да. Если у них нет в этом своего интереса или они что-нибудь упустили. Это было бы уже не впервые.

— Мы знаем, когда приблизительно были совершены убийства. В Ванадислундене сразу после семи часов вечера, а в Тантолундене между двумя и тремя часами дня. Это означает, что в то время он отсутствовал на работе.

— И что же из этого следует?

Мартин Бек ничего не сказал. Колльберг сам ответил на свой вопрос:

— Что он безработный, или у него отпуск, или он на больничном, или он здесь в гостях, или у него сменный график работы, или он пенсионер, или бродяга… короче говоря, из этого вообще ничего не следует.

— Ты прав, — сказал Мартин Бек. — Но мы представляем себе, как он ведет себя.

— Ты имеешь в виду заключение психологов?

— Да.

— Это тоже сплошные догадки, но…

Колльберг замолчал и продолжил после краткой паузы:

— Но я вынужден признать, что Меландер на основании всей этой болтовни сделал вполне разумные выводы.

— Это верно.

— Ну что ж, если речь идет о женщине, которая сюда звонила, то мы должны попытаться найти ее. И если уж мы должны — это ты сказал исключительно верно — где-то начать и если уж у нас в руках сплошные догадки, то мы должны спокойно исходить из того, что ты, вероятно, прав. Где ты собираешься начать?

— Начнем в пятом и девятом округах, — сказал Мартин Бек. — Несколько человек отправим обходить дома и расспрашивать всех Андерсонов, а несколько человек будут сидеть у телефонов и обзванивать их. Попросим весь персонал округов отнестись к этому делу с максимальным вниманием. Особенно на широких улицах с балконами, Оденгатан, Карлсбергсгатан, Тегнергатан, Свеавеген и так далее.

— Хорошо, — кивнул Колльберг.

Они приступили к работе.

Это был кошмарный понедельник. Звонили люди, которые считали, что они что-то знают; сумасшедшие, которые во что бы то ни стало хотели признаться, и шутники, которые звонили просто так, чтобы позабавиться. А все городские парки кишели тайными агентами, если, конечно, эта сотня человек вообще могла кишеть, и ко всему этому прибавился еще розыск некой женщины по фамилии Андерсон.

И тут вдруг позвонил Хансон из пятого округа.

— Ты что, снова нашел какой-нибудь труп? — спросил Мартин Бек.

— Да нет, но я немного опасаюсь за того Эриксона, за которым мы должны были следить. За того эксгибициониста, которым вы там у себя недавно занимались.

— А что с ним?

— Он со среды не высовывает нос из квартиры. Причем притащил с собой много выпивки, главным образом, вермута. Обошел несколько магазинов, прежде чем ему удалось все это купить.

— А потом?

— Иногда он появлялся у окна, и ребята говорили, что он выглядел, как привидение. Но со вчерашнего утра он уже вообще не появлялся.

— Вы ему стучали?

— Конечно. Он не открывает.

Мартин Бек уже почти забыл об этом человеке. Теперь он снова увидел перед собой его бегающий несчастный взгляд и трясущиеся исхудалые руки. Он почувствовал, как у него пошел мороз по коже.

— Вы должны туда проникнуть.

— Как?

— Это я оставляю на твое усмотрение.

Он положил трубку и остался сидеть, закрыв лицо ладонями. Нет, думал он, только не это, в придачу ко всем прочим несчастьям.

Через полчаса снова позвонил Хансон.

— Он пустил газ.

— Ну?

— Его повезли в больницу. Живого.

Мартин Бек вздохнул. С облегчением, как обычно говорят.

— Но все висело на волоске, — добавил Хансон. — Он тщательно подготовился, заткнул все щели и даже затолкал что-то в замочную скважину на входной и кухонной дверях.